Я указываю свободной рукой на стеклянную конструкцию.
— Ты хочешь пойти туда? — Спросил он.
— Да!
— Теплица? — Я улыбаюсь.
— В этом что-то не так? — Удивилась я.
— Я просто удивлен, что ты предпочитаешь это, а не гулять на свежем воздухе.
Я почти тащу его через двери. В тот же миг на нас обрушивается порыв влажного воздуха. Вентиляторы распыляют теплый туман на все растения, и мы попадаем под перекрестный огонь.
Между его бровями появляется складка.
— Почему здесь так душно?
— Потому что им нужно воссоздать тропический климат.
— Зачем?
Меня возбуждает то, что я знаю о теме больше, чем Деклан, и я наслаждаюсь тем фактом, что он, в конце концов, знает не все.
— Такие растения, как эти, обычно не переживают здешних времен года. Без теплицы они, скорее всего, умрут, особенно в Чикаго.
Он следует за мной, когда я иду между рядами невысоких пальм.
— Это причина, по которой ты держишь все свои растения в помещении?
— Мне нужна причина получше, кроме того, чтобы раздражать тебя ими? — Его взгляд заставляет меня рассмеяться про себя.
— Жизнь в квартире имеет много преимуществ, но оранжерея — не одно из них. Не хватает места. — Я веду его к небольшому пруду в задней части оранжереи.
— Ты знаешь, что у тебя есть разные слова, чтобы выразить свои чувства? — Он кивает. — Растения тоже имеют разные значения. — Я указываю на стебли лотоса, выглядывающие из мутной воды. — Это мои абсолютные фавориты.
— Почему? — Он кладет руки в карманы и смотрит на меня в упор без тени эмоций.
— Потому что меня поражает, как самый прекрасный цветок может распуститься в самых худших условиях. — Я смотрю на свое отражение в мутной воде.
— Кажется глупым связываться с цветком…
— Это не так. — Я поднимаю глаза и вижу, что он смотрит на меня. Тепло, отражающееся в них, побуждает меня открыться, не беспокоясь о последствиях. — Я долго недооценивала себя, а потом поняла, что мне нужно преодолеть все плохое и найти свет.
— Это причина, по которой тебе нравилось посещать оранжерею? — Он останавливается рядом со мной, чтобы поближе рассмотреть цветы.
— Главной.
— Другие есть?
— Ты на него смотришь. — Я кружусь по кругу, вытянув руки, и мои ладони задевают пару листьев.
Его губы сжимаются в слабой попытке скрыть улыбку.
— Ты сумасшедшая женщина — растение.
— Пожалуйста. Я официально не заслужила этого титула, пока у меня не будет собственной оранжереи.
— Ты хочешь ее?
— Оранжерею?
— Пестициды здесь действуют тебе на голову или ты просто пытаешься понять, о чем я спрашиваю?
— Может быть, я борюсь, потому что ты не спрашиваешь в первую очередь. — Его грудь вздымается от глубокого вдоха.
— Хочешь оранжерею?
— На твоем заднем дворе?
— Я думаю, мы можем начать называть его нашим, учитывая, что ты тоже там живешь. — Мой рот открывается, прежде чем снова закрыться.
— Ты предлагаешь построить для меня оранжерею?
— Хотя бы для того, чтобы не споткнуться о растения в горшках посреди ночи, когда мне чертовски хочется выпить стакан воды.
— Как глупо с моей стороны думать, что ты хочешь построить его, чтобы сделать меня счастливой.
— Все, что я делаю, исключительно для моей пользы. — Но его ухмылка говорит прямо противоположное.
