Так не пойдет. Кончики моих пальцев покалывает от желания прикоснуться к нему повсюду. Мои руки становятся смелее, когда я провожу пальцами вниз по его рубашке, прямо к выпуклости под брюками. Он судорожно вздыхает, когда я провожу по контуру его длины. Я использую эту возможность, чтобы подразнить его язык своим, и результаты чудесны.
Он стонет, когда его ладонь находит мою шею сзади, удерживая меня на месте, пока он насилует мой рот. Я потираю ладонью его член. Его поцелуи становятся все более неконтролируемыми, когда я быстро расстегиваю его ремень и молнию. Наши языки переплетаются, заглушая его стон, когда я просовываю руку ему в штаны. Он втягивает воздух, когда я провожу пальцем по кончику его члена. Я провожу по бусинке возбуждения большим пальцем, прежде чем потереть ее кругами по его головке.
Он прикусывает мою нижнюю губу, вызывая металлический привкус во рту.
Я хихикаю про себя, убираю руку и отстраняюсь.
— И как? Это можно было считать доказательством?
Рука на моей шее напрягается, и его большой палец прижимается к моей пульсирующей точке. Его грудь поднимается и опускается с каждым неровным вдохом. Мурашки пробегают по моей коже, когда он открывает свои выпученные глаза и поворачивает их ко мне.
— Я не совсем уверен. — Мои губы приоткрываются.
— Ты так полон… — Я замолкаю, когда он перекидывает меня через плечо и несёт прежде, чем я успеваю убежать. — Ты издеваешься надо мной? Мы снова к этому возвращаемся? — Я колочу кулаками по его спине.
Он поворачивается к лестнице.
— Я хочу провести более тщательное наблюдение.
— Ты что, сошел с ума?
— Когда дело касается тебя, это никогда не было вопросом.
Я смеюсь, когда он несет меня вверх по миллиону ступенек.
— Ты знаешь, что я могу нормально ходить? — Остро спросила я.
— Это не значит, что я тебе позволю. — Я смеюсь.
— Почему бы и нет?
— Ты можешь сбежать.
— Нет!
— Будь моя воля, ты бы носила монитор на лодыжке, чтобы я всегда мог знать, где ты. — Мои глаза расширяются.
— Это просто ужасно.
— Расскажи мне об этом. Я уже изучил GPS-чипы для нашего ребенка.
Наш ребенок. Эти два слова, кажется, сегодня сдавили мне сердце.
— Часто думаешь о том, чтобы стать отцом? — Спрашиваю я дрожащим голосом.
— Больше, чем следовало бы.
Мысль о том, что он подумывает об отцовстве, пугает меня не так сильно, как следовало бы. Я знала, что это было, когда подписывала сделку, но это кажется таким контрастом по сравнению с человеком, которым нужно было манипулировать, чтобы получить общие права опеки.
О, Айрис. Что ты теперь собираешься делать?
Деклан, кажется, отвечает за меня, проходя мимо моей комнаты, не останавливаясь. Я цепляюсь за его рубашку потными ладонями, отчаянно нуждаясь в чем-нибудь, что могло бы опустить меня на землю, когда мы входим в его комнату.
Мой мир переворачивается с ног на голову, когда он бросает меня на кровать. Я издаю ох, когда моя спина врезается в матрас, и весь воздух выбивается из меня совсем по другой причине, чем когда меня швыряют. Деклан хватает меня за бедра и тянет к краю кровати. Материал моего платья скользит вверх, и подол скользит в опасной близости от нижнего белья.
Он останавливается и смотрит на меня так, что мне кажется, будто он разбирает меня на части, кусочек за кусочком.
— Давай сыграем в игру.
— Ты и твои чертовы игры. Клянусь, это похоже на то, как будто ты был лишен веселья в детстве.
Его губы дергаются, когда он скользит ладонями вверх по моим бедрам. Они дрожат под его прикосновением, и я прижимаю их друг к другу, чтобы скрыть дрожь.
— Тебе понравится этот. Обещаю. — Он быстро справляется с моими кроссовками и носками, и они стучат по ковру, как сорванные боевые доспехи.
Я приподнимаюсь на локтях.
— Каковы правила? — Его глаза наливаются кровью и становятся черными.
— Есть только одно.
— Это кажется легким. — Он цокает поднимая подол моего платья чуть выше. Мое дыхание становится более резким, и это, кажется, только поощряет его.
— Умоляй. — Я бросаю на него сердитый взгляд.
— Если ты ждешь, что я буду умолять о твоем члене, то у тебя есть еще кое-что.
Одна сторона его рта приподнимается в ухмылке.
