Он снова сжимает мою руку, словно напоминая о нашей связи.
— Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы удержать тебя рядом.
— Тебе не нужно слишком стараться. В конце концов, я твоя жена.
— Даже если бы это было не так, я все равно не откажусь от тебя. — Легкая улыбка на его лице делает что-то сумасшедшее с моим сердцебиением.
Я никогда не думала, что кто-то вроде него способен на такие сладкие слова.
— Кто же знал, что под твоей сварливой внешностью скрывается такой славный парень?
— Не говори никому, а то они будут разочарованы, узнав, что это только для тебя.
Похоже, репортер был прав. В конце концов, Деклан питает ко мне слабость.
— Почему? — Спросила я.
— Forelsket. — Его хриплый шепот заставляет меня чувствовать, что он делится секретом, который я не могу расшифровать.
— Произнеси его по буквам. — Я достаю телефон.
Он качает головой, как будто это может стереть крошечную улыбку с его лица.
— Некоторые слова не переводятся.
— Это такая ложь! Все твои слова имеют перевод.
— Поправка. Некоторые слова не предназначены для того, чтобы ты их переводила.
Я скрещиваю руки на груди.
— Кстати, где ты выучил все эти слова? Не может быть, чтобы ты знал все эти языки. — Он поворачивает голову к дороге.
— Это была игра, в которую мы с мамой играли вместе, когда я был маленьким ребенком. — При этой мысли у меня першит в горле.
— Каким образом?
— Я всегда плохо выражал свои чувства, задолго до того, как моя мама заболела.
— Нет, я отказываюсь в это верить. — Говорю я с абсолютной серьезностью.
Его взгляд заставляет меня рассмеяться.
— Она научила меня, что некоторым людям нужна сотня слов, чтобы выразить одну мысль, в то время как некоторым людям нужно только одно слово, чтобы поделиться сотней мыслей.
— Я никогда об этом не думала.
Его взгляд становится далеким.
— Это стало нашим секретным кодом. Если бы я чувствовал что-то определенное, она бы попросила меня дать ей слово. — Моя нижняя губа дрожит.
— Что заставило тебя снова начать их использовать? — Он поворачивается и смотрит на меня.
— Не что, а кто. Мы оба по-своему боремся со словами. Я выражаю их, а ты читаешь. — Его объяснение делает каждое слово, которое он произносит, еще более значимым.
Жжение в груди усиливается, выдавая, как сильно мое сердце хочет отбросить осторожность. Это пугает меня больше, чем я хочу признать, поэтому я придерживаюсь более безопасного вопроса.
— А почему ты выбрал непереводимые?
— Они были на английском, но в конце концов, как только мои братья начали понимать его и начали копировать меня, я переключил передачу. Они никак не могли произнести kyoikumama, не говоря уже о том, чтобы произнести ее по буквам.
— Всегда был против того, чтобы делиться, с самого детства, да?
— Ты единственный ребенок в семье. Ты даже не можешь понять, каково это — расти, когда братья и сестры всегда воруют твои вещи и копируют тебя.
— Хотела бы я! Это кажется намного лучше, чем провести всю жизнь в одиночестве.
— Тишина, должно быть, была приятной.
Я смеюсь.
— Она быстро устарела. Если все пойдет по-моему, я планирую иметь достаточно детей, чтобы заполнить весь дом, чтобы им никогда не пришлось расти в таких чувствах, как я.
Он нажимает на рычаг переключения передач чуть сильнее, чем нужно.
— Дети?
— Целый микроавтобус, если повезет.
