Благословенный?
Подобное никак не вязалось с наличием у него темной сущности дэрона. В какой-то мере это можно было принять как насмешку, однако в душе от этих слов стало теплее. Он посмотрел на продолжающую идти вперед девушку и поспешил нагнать её. Аман не узнал у неё ответа на свой вопрос, но узнал нечто важное для себя и это тоже было неплохо. Возможно однажды, она скажет ему о значении своего имени…
Девушка замерла, к чему-то прислушиваясь.
— Искатель, что-то не так? — он нагнал её.
— Нас зовут, — Анью смотрела куда-то в сторону, на порыв горячего юдийского ветра, гоняющего поземку неподалеку.
— Я ничего не слышу.
— Ветер зовёт. Здешние ветра — все духи. Они зовут, просят спасти кого-то, не могу разобрать что говорят. Пойдем, суховей покажет дорогу, — она ухватила его под локоть, уходя с дороги. Поземка бежала впереди них, словно какой-то зверек.
***
Ветер вывел их к большому лагерю ханхузов. Этот был даже крупнее, чем на дикой пустоши. Дух продолжал незримо крутиться рядом с ними, при каждой удобной возможности закидывая пригоршню песка ему за воротник. Солнце уже начинало медленно клониться к закату.
— Ветер говорит, что это — последний лагерь разбойников. Думаю, пора с ними закончить. А ты найди мудрую женщину, о которой твердит мне этот суховей.
Аман посмотрел на неё и кивнул.
— Я пока отвлеку внимание на себя.
— Искатель! — он придержал её за локоть. — Будьте осторожны.
— Не волнуйся за меня, — она улыбнулась, выходя из их укрытия и открыто идя в сторону лагеря, снося магией дозорные башни.
Поднялся невообразимый шум, кричали люди, лаяли собаки, что-то взрывалось, неистово дрожали магические потоки. Аману малодушно хотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать, как она убивает. Ему было непонятно, как в одной этой девушке могут умещаться и доброта, и невероятная жестокость. Жрец глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь, медленно поднялся и пошел в сторону лагеря, стараясь не всматриваться в лужи крови, разорванные и обгоревшие тела ханхузов, он не был уверен, что когда-нибудь сможет забыть вид изувеченных бандитов. Неужели это единственный возможный выход? Впереди него ветер поднимал в воздух соленый юдийский песок, указывая дорогу. Похищенных людей он нашел в глубине лагеря. Мужчины, женщины, старики дети — все сидели в кандалах и клетках. Освобождать кабайцев ему никто не мешал — девушка отлично справлялась с отвлечением внимания буяня неподалёку, ханхузам сейчас было совсем не до того, что кто-то освобождает их пленников. Среди кабайцев была пожилая женщина, спокойно сидящая на песке с отстраненным выражением лица, её седые волосы были заплетены в две косы. Она вела себя словно королева, а не пленница. Ветер покружил вокруг неё и успокоился, бросив на подол её платья горсть соленого песка. Аман опустился рядом с ней на колени, магией разбивая оковы на её сухих старческих руках.
— Я ждала тебя, каруджи. Тебя и твою спутницу. Ветры донесли, что вы благородны и способны справиться с разбойниками… Хотя они и умолчали о столь разрушительной силе девушки, что следует за тобой.
— Напротив, это я за ней следую. Моё имя — Аман, я жрец Руфеона из Артемиса.
Взрывы и крики утихли. Анью подошла к ним, её одежда была забрызгана кровью, которую она убирала с помощью магии. Кабайцы смотрели на неё со смесью страха и восхищения.
— Это ваши ветра меня звали? — она внимательно смотрела на пожилую женщину.
— Ветра не принадлежат никому, дитя. Я лишь слышу их шепот. Моё имя — Радма-Джами. Я — верховная шаманка кабайского народа. И от лица всех детей соленой пустыни благодарю вас двоих за спасение, — женщина низко им поклонилась. — Золота у нас нет, но мешочек солнечной соли я вам отсыплю, если поможете мне и остальным добраться до Ул’Дахара.
***
В Ул‘Дахар они зашли уже после наступления темноты. Их с Аньюриэль встречали как героев и даже выделили им небольшой шатер на окраине города. Колдунья с удовольствием растянулась на циновке, рассматривая узорчатые тряпичные стены их временного пристанища и небольшой очаг в центре, над которым висел котелок, наполняющий окружающее пространство вкусным запахом своего содержимого.
— Наконец-то нормально отдохнем, — она приподняла магией крышку котелка, заглядывая внутрь. — Не знаю, что это, но пахнет и выглядит очень вкусно. Завтра отправимся искать последний камень.
В шатер, отодвинув край ткани, зашла Радма-Джами. Женщина поклонилась им и села на свободную циновку.
— Рада, что вам комфортно, каруджи. Каруджи — это чужак по-нашему. Ветры много про вас двоих рассказывают… Говорят вы двое пришли с запада и ищете древний город, что исчез много лет назад.
— Что ж, ветра не врут, — Анью внимательно смотрела на старую шаманку. — Разбойники не объяснили, зачем они Вас поймали?
— Я сама виновата, что меня поймали, — Радма-Джами медленно переводила взгляд с колдуньи на жреца и обратно. — Хотела пыльную бурю на ханхузов наслать. Перетерла травки пустынные, в соль их добавила, да в полночь, как бабка учила, пошла обсыпать их лагерь. Надеялась, что не заметят меня эти разбойники… Они и не заметили, зато псы их злющие учуяли. Такой лай подняли, что все бандиты переполошились. Так меня и поймали… Ветра сказали мне: «Знания — вот лучшая награда для искателя». Это очень мудрые слова. Завтра идите на запад, туда где белый камень. Там вы и найдете свои знания.
Радма-Джами поднялась, покидая шатер. Снаружи поднялся ветер, приветствуя её.
— Интересно, все верховные жрецы и шаманы так говорят? В этой пустыне ведь все камни белые. Нельзя уточнить на котором из них последний обрывок сведений о Морайе? — Аньюриэль деловито раскладывала предложенный им ужин по тарелкам.
— Клянусь Руфеоном, я даже не знаю, кто говорит более загадочно — Радма-Джами или Его Святейшество, — Аман смотрел на вход в шатер, прислушиваясь к шуму ветра и пытаясь различить хоть какие-то слова в этом звуке, разумеется, ничего, кроме шорохов, он не слышал. — Радма-Джами мудра. Нам не стоит пренебрегать её советами и помощью, Искатель.
— Я и не собиралась, — она протянула ему тарелку и ложку. — Да и относятся к нам здесь неплохо.
— Вы многих спасли из плена.
— Ты тоже в этом участвовал, не занижай собственную значимость, — она уселась на циновку, поджав под себя босые ноги. — Это у людей с возрастом появляется способность разговаривать загадками и полунамеками?
— Я не знаю. Его Святейшество так изъясняется, сколько я себя помню, — Аман зачерпнул ложкой немного тушеных овощей с мясом, которые им оставили в качестве угощения. — В тот день, когда мы с Вами отправились на поиски Ковчега, наставник сказал мне кое-что. Он сказал, что есть некая сила, что превосходит и Свет, и Тьму, и может изменить даже само мироздание. Я часто размышляю о его словах, но никак не пойму, что же это за сила…
Аньюриэль задумчиво пережевывала ужин, не спеша отвечать.
— Дай угадаю, твой наставник не стал уточнять что же это за силища такая?
— Он сказал, что я должен понять это сам… Но я не понимаю. Быть может, Вы понимаете о чём он говорил?
Она снова задумчиво ковырялась ложкой в тарелке. Повисло долгое молчание, лишь ветер тихонько шелестел песком по тканевым стенам их укрытия.
— Я не уверена в правильности своих слов, Аман, — Анью неожиданно подняла на него свои изумрудные глаза. — Руфеон создал наш мир из Света и Хаоса. В Акрассии есть и свет, и тьма, они находятся в гармонии и равновесии. Но наверняка есть и ещё что-то, что соединило их между собой, сплело в ткать мироздания две абсолютно противоположные силы. Думаю, это Воля.
— Воля? — Аман непонимающе смотрел на неё.
