"…Количество заговорщиков неизвестно…"
"…Имена сторонников переворота неизвестны…"
"…Переписка с И. Алмасом не найдена…"
Дирек читал копии донесений и не понимал: это и есть работа тайной полиции? По делу ГОСУДАРСТВЕННОЙ важности? Ни отец, ни дочь даже под пытками не выдали своих соратников. Две горничные и личный секретарь то ли действительно ничего не знали, то ли были слишком преданы хозяевам — они так и умерли в допросной, ни слова не сказав об участии семьи Серли в покушении на наследника.
Зато домоправитель оказался более сговорчивым. Он и рассказал об участии в деле Ирия Алмаса.
И все. Это единственное доказательство вины родственника короля. И тем не менее, он официально признан заговорщиком…
А вот допрос потенциального убийцы наследника пестрел информацией. Мужчина так перепугался, что его даже не особо пытали. Наемник твердил, что "не знал, что это принц", "сказали, он будет одет так-то, я по костюму и искал", "надо было хотя бы поцарапать — яд все сам бы доделал". Благо, принц, шутки ради, поменялся костюмами со своим другом — и отравили графа Сильвана, а не наследника.
А если заговорщики знали, что в костюме будет именно граф?
Имени заказчика исполнитель не называл, но подробно описал его внешний вид, отличительной чертой которого был шрам на ладони. Естественно, по этому шраму и вышли на Серли.
Наемника повесили на следующий день, Александра казнили через неделю, его дочь — через месяц. Остальные (целых четыре человека!) погибли в застенках тюрьмы. Алмас сбежал.
Либо заговорщики так боялись утечки информации, что посвятили в план минимальное количество людей, либо остальные преступники на свободе благодаря связям/деньгам/молчанию пойманных, либо…
Дирек закрыл глаза и вспомнил все, что он успел узнать по этому делу. Слишком мало информации, слишком много вариантов. Надо поступить самым простым способом: отбросить все лишнее и посмотреть, что получится.
И Янус посмотрел.
Вира не находила себе места. Кто прислал ему письмо? О чем? Не пора ли ей бежать подальше из этого дома? Девушка рассеянно огляделась. В конце коридора пререкались Лексий и Алисия, причем последняя в споре явно побеждала. Мимо окна прошла Дарья с корзинкой, полной постиранных вещей…
А ведь привыкла. Прикипела. Могла ли она подумать еще месяц назад, что в ее жизни будет место, где она сможет немножко забыться? И забыть. Обо всем, что произошло в последнее время… Сможет просто жить — готовить, сажать цветы, разговаривать и даже улыбаться…
Все это закончилось? Или нет?
Подзабытое чувство паники накрыло девушку с головой. Она стояла в полной рассеянности посреди коридора и не могла понять, куда ей бежать и что делать…
Громовым молотом отдавалось в ушах тиканье коридорных часов.
Тик-так… Тик-так…
Время ускользало сквозь пальцы…
Но даже шаг невозможно сделать, ведь ты не знаешь, в какую сторону бежать…
— Вира? Все в порядке?
Она не заметила, как Дирек вышел из кабинета и направился к Алисе и Лексию. Сколько прошло времени? Пять минут? Час?
— Да… Да.
Он встревоженно всмотрелся в ее лицо.
— Что-то случилось? Вы заболели?
Ведьма отрицательно покачала головой.
— Я попрошу Дарью, пусть она поможет вам сделать ужин. Вы совсем бледная.
Вира кивнула. Янус шагнул было дальше, но она вдруг схватила его за рукав:
— Вы куда?
Мужчина посмотрел на нее изумленно.
— Собираюсь освободить моего секретаря из плена языкастой дочери. А что?
Девушка смутилась и отпустила его одежду. Надо было сказать хоть что-то в свое оправдание, и она промямлила:
— Нет. Ничего. Передайте, что я хотела его видеть.
Офицер перевел удивленный взгляд с ведьмы на секретаря и обратно.
— Да, он, вон, в конце коридора стоит. Пойдемте вместе. Я могу просто дать ему поручение на вечер, в любом случае мое дело не безотлагательное. Мы можем разобраться с ним и завтра.
— Какое дело?
Совершенно неуместный, наглый, бестактный вопрос, особенно, если учитывать, что она всего лишь служанка. Дирек должен был как минимум возмутиться, но он только спокойно ответил:
— Хочу уволить стражников.
— Уволить? — Вира с ужасом уставилась на собеседника. — Как? Почему?
Янус добродушно усмехнулся.
— Вас это так пугает? Не волнуйтесь. Если мои догадки верны, то нам либо ничего не грозит, либо грозит то, от чего пара парней с ружьями навряд ли нас спасет. Впрочем, вы можете уехать, если боитесь.
Вира не заметила ни изменившегося голоса офицера, ни его странного взгляда.
— Мне некуда ехать, — сказала она и наконец сдвинулась с места. Ноги сами повели ее в сторону, обратную той, где стояли Алиса и секретарь.
Янус хотел было ее окликнуть, но потом передумал тревожить больную и отправился спасать от дочери своего ценного работника.
Коридорные часы отсчитывали время.
***
К вечеру Вира опомнилась. И поняла, что увольнение стражи можно считать победой. Если бы Янус ее в чем-то подозревал, он так просто не расстался бы со своей охраной. Если бы он все еще интересовался делом промышленника Серли — тоже. Кажется: живи и радуйся. А на душе все равно скребли кошки. Может, от неопределенности? Ведь она может только предполагать, чем руководствовался Дирек, прочитать чужие мысли никто не в силах. Увы.
Кусок мяса выскользнул из рук и упал на пол. Сидящий в углу рыжий кот тут же его подхватил и, угрожающе рыча, поволок добычу под лавку.
— О! Как у вас тут…темно.
Синт приподняла юбку, чтобы перешагнуть порог кухни. Вира против воли обратила внимание на чулок с рисунком и изящную аристократическую лодыжку. Почему-то вид идеальной женской ножки ее разозлил, и она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
