– Только прикажи, мой повелитель! – прошептала я – и одновременно задалась вопросом, не управлял ли он раньше и мной самой.

Люсифер все еще выглядел слишком измученным, чтобы ехать верхом одному, поэтому мы вдвоем сели на спину Аннабель и позволили Скорпиусу бежать за нами налегке. Я хотела было тронуться в обратный путь, но Люсифер велел мне проехать по мосту.

– Куда ты хочешь направиться? – в недоумении спросила я. У нас не было времени на долгую вылазку; солнце стояло уже довольно низко.

– Схватка – это еще не сюрприз! – В голосе Люсифера послышалась нотка возмущения. – Это, так сказать, остановка в пути. Я придумал для тебя кое-что получше.

Я усмехнулась, но затем с серьезной миной уточнила:

– Так что теперь, ехать через мост?

Люсифер кивнул, и я повела Аннабель на булыжную мостовую. Лошадь в страхе попятилась. Я вполне могла ее понять; мне и самой было страшновато. Что, если осьминог не послушает Люсифера и все равно нападет на нас?

– Все будет хорошо, поверь мне, – заверил меня Люсифер, словно прочитав мои мысли. – С нами ничего не случится.

Я встряхнулась и заставила Аннабель проехать первые несколько ярдов. Ничего не произошло.

Я подгоняла Аннабель, пока мы не достигли середины моста. Ничего все еще не происходило.

Наконец моя кобыла разогналась сама и быстро проскочила последние несколько ярдов, и вот мы уже благополучно перебрались на другую сторону реки.

– Видишь, – удовлетворенно сказал Люсифер, – и вовсе не страшно.

Он был прав. Оставалось надеяться, что и с будущими путешественниками, которые пожелают пересечь мост, тоже все будет хорошо.

– Куда теперь? – спросила я.

– Все время вперед.

Мы поехали по узкой тропинке. Солнце вскоре скрылось за деревьями, но я еще не говорила, что мне нужно потихоньку возвращаться в Тонду. Во-первых, я не хотела обидеть Люсифера, а во-вторых, к этому моменту мне и самой стало любопытно. Вернусь в Белый дворец чуть позже, решила я; что с того? Леандер наверняка догадается, что я была с Генри.

Решительно отбросив назойливые мысли, я попыталась сосредоточиться на тропе и езде. Это было легче сказать, чем сделать; теплые руки Люсифера лежали на моих бедрах, а губы его то и дело небрежно касались моих волос. И как прикажете при этом сосредотачиваться?

Через некоторое время мы доехали до подножия холма.

– Теперь наверх? – спросила я. Люсифер кивнул, и я направила Аннабель по узкой тропинке, серпантином змеившейся наверх между деревьями. Скорпиус не отставал.

Небо окрасилось золотым, затем розовым и наконец темно-синим, и я заметила над зелеными верхушками деревьев первые звезды. Когда на землю окончательно опустилась ночь, Люсифер велел мне остановиться. Голос его снова звучал куда бодрее, и когда он ловко спрыгнул на землю, то не выглядел усталым. Вероятно, он полностью восстановил силы.

– Оставайся в седле и закрой глаза, а я поведу Аннабель, – решительно сказал он и взял в руки поводья наших лошадей. Я послушно закрыла глаза и начала покачиваться в такт движению.

Добровольно отказавшись на некоторое время от зрения, я воспринимала окружающее с помощью других органов чувств. Глухой стук копыт по мягкой лесной подстилке. Хруст веток под ногами то ли животного, то ли Люсифера. Чириканье дрозда. Островатый запах черемши и дикого лука.

Через некоторое время щебетание птиц стало немного тише, а запах исчез. Теперь я услышала какой-то цветочный аромат, но не могла его точно определить. В любом случае так мог пахнуть лишь какой-то необычный весенний цветок. Земля тоже снова стала ровной, словно подъем закончился.

– Можешь открыть глаза, – наконец торжественно объявил Люсифер, и я послушалась.

Первым делом я заметила, что мы находились уже не в лесу, а на огромном лугу. Только затем я с изумлением поняла, что могу явственно видеть луг, хотя уже давно стемнело, а в небе не светила полная луна. Было светло оттого, что между травинками были натянуты очень тонкие светящиеся нити, похожие на тонкую паутину, только без пауков. Эльфийское заклинание!

Но и это было не единственным чудом. Цветочный аромат исходил от красных и синих диких маков, очень редких цветов. Пыльца сияла серебром в слабом свете узенького лунного серпа, но и такого света было вполне достаточно.

Несколько мгновений я смотрела на поляну в совершенном изумлении. Это был лучший сюрприз, когда-либо мне преподнесенный! Наконец я соскользнула со спины Аннабель и крепко обняла Люсифера.

– Спасибо! – еле слышно прошептала я, стараясь не нарушать тишину. – Здесь так красиво!

– Я знал, что тебе понравится, – улыбнулся Люсифер, прижимая меня к своему мускулистому телу.

Его тепло снова перешло ко мне, и я вдруг почувствовала себя в совершенной безопасности.

Мы лежали бок о бок на удивительно теплой земле, окруженные сияющими, благоухающими дикими маками, и смотрели на черное-пречерное звездное небо. Звезды меня всегда завораживали. Леандер однажды взял меня с собой на Гору и разъяснил мне, что можно увидеть на звездном небе.

Различные созвездия были названы в честь магических существ и в течение ночи меняли свое расположение. Пять ярко сияющих звезд были созвездием Лесного Кобольда, а шесть куда менее ярких звезд – созвездием Оборотня. Дружелюбные существа в созвездиях, как правило, сияли ярче, нежели опасные. Из этого правила имелись и исключения – к примеру, Ведьма. Три выстроенные в линию звезды над моей головой изображали метлу, а семь звезд повыше – саму ведьму. Поскольку ведьмы часто были злыми, но изредка и дружелюбными, это созвездие не выглядело ни тусклым, ни ярким.

Я до сих пор помню ту чудесную ночь. Мы с Леандером ночевали на горном лугу, смотрели на небо и на светящиеся окошки Тонды. Леандер одной рукой приобнял меня, а другой указывал на различные звезды.

У отдельных звезд были и собственные имена. Сириус дольше всего виднелся в небе по утрам, а Фелицией называли первую звезду, появлявшуюся на вечернем небе. Самой яркой звездой был Мартинус, светивший чуть в стороне от звездного полога. Я улыбнулась, вспомнив, как Леандер быстро придумал для меня шпаргалку-запоминалку.

– Мартинус звучит как продолжение имени Мартин, а сияет так же ярко, как глаза Мартина, когда Грета кладет ему в руку свежеподжаренный кусочек бекона, – сказал он тогда со смехом. Поваренок Мартин был на три года младше меня – и любил бекон даже почище моего.

Как было хорошо дурачиться с Леандером!.. Вот только за последние несколько месяцев все изменилось.

Теперь я знала правду. Леандер всегда был осведомлен о даре матери – и никогда не рассказывал мне о нем. Раньше мы всегда все друг другу рассказывали! Мы делились друг с другом любыми секретами, сколь бы неловкими или неудобными они ни были. По крайней мере, так я думала – но мой старший брат никогда не упоминал при мне о нашей семейной тайне. Вероятно, самой важной из всех возможных тайн.

Впрочем, я должна была признаться, что и сама оказалась не сильно лучше брата. Именно я в последнее время постоянно лгала ему и убегала из дворца за его спиной.

Прежде чем виноватая совесть смогла загрызть меня еще сильнее, я внезапно почувствовала теплую руку Люсифера на своей. Наши пальцы сами собою переплелись, и по моему телу пробежала волнующая дрожь.

– Расскажи мне о том дне, когда на плато на нас напали солдаты, – попросил он.

Я едва заметно поморщилась, и Люсифер, словно почувствовав это, нежно сжал мою руку. Я отложила эту тему в самый дальний ящик своего мозга и заперла ее на ключ в надежде никогда больше его не открывать. Как бы то ни было, Люсифер имел право этого от меня потребовать – это ведь он чуть не умер, а не я.

Взяв себя в руки, я заговорила:

– Я только увидела, как ты вдруг упал. Конечно, я сразу же рванулась к тебе – и увидела эту ужасную рану. – Голос мой прервался. – Там было столько крови, и я понятия не имела, как ее остановить. Я расстегнула твою мантию, подняла свитер и прижала руку к ране, но…

– Постой! – прервал меня Люсифер. – Я не хочу знать, что ты делала. Я хочу знать, что ты при этом чувствовала.

– Я боялась за тебя, – призналась я. – Винила себя в том, что не оказалась рядом с тобою вовремя. Нам не надо было вступать в бой, ведь противников было слишком много! Когда я увидела всю эту кровь, то подумала, что теперь слишком поздно. Я оплакивала тебя. Я поцеловала тебя, но ты был таким безжизненным. Таким ужасно холодным.

Я быстро сморгнула, чтобы сдержать слезы. Затем я добавила несколько слов, наверняка прозвучавших бы глупо и чересчур напыщенно, если бы мы оба не знали, что это правда:

– Я не смогла бы без тебя жить.

В ответ Люсифер нежно обнял меня и прижался губами к моему лбу. Я уткнулась головой в изгиб его шеи.

– Надеюсь, ты знаешь, что и я тоже умру за тебя, правда? – прошептал он мне на ухо. Я сглотнула и кивнула, внезапно не в состоянии выговорить ни слова.

Он умрет за меня. Я умру за него.