Именно у меня были необыкновенные глаза, но в этот момент Тесса сияла ярче любого солнца. Восседая на троне прямо, как свеча, с обнадеживающей улыбкой на лице, она выглядела прирожденной королевой. Когда она взяла слово, голос ее звучал гордо и решительно:
– Я благодарю свою сестру за то, что она помогла мне исполнить эту невероятную мечту. Теперь, жители Лунарии, мне предстоит осуществить все ваши чаяния. В период моего правления Лунария засияет самыми яркими красками. Я сделаю все для того, чтобы жизнь моих подданных улучшалась от года к году, от месяца к месяцу. Я клянусь в этом своей короной!
Громовые аплодисменты не утихали, пока Тесса не подняла руку.
– Завтра для всех нас настанет рассвет новой славной эпохи, и мы оставим все беды и потери позади. Сегодня же никому не стоит беспокоиться о политике. Я прошу вас об одном: забудьте об ужасах войны и хорошенько повеселитесь!
На этот раз аплодисменты были еще громче, а на моих губах впервые за целую вечность заиграла улыбка. Я никогда еще не была столь горда за Тессу. Я никогда еще так не гордилась собою.
Оркестр заиграл первый веселый танец, а я присоединилась к своим друзьям.
– Ты произнесла потрясающую речь! – похвалил меня Люсифер.
– Не ври! – возразила я.
Не успел Люсифер еще закончить свою короткую похвалу, а я уже осознала, что он со мной неискренен. Я была настолько уверена в этом, что похолодела от страха.
– Тебе не понравилось, что я выставила тебя в центр внимания, – продолжила я. – Очень сожалею, но я просто видеть не могу, когда люди смотрят на тебя как на чудовище. Ты нас всех спас!
– Ладно, – тяжело вздохнул Люсифер, а затем кивнул. – Я тебя не виню.
– Минутку! – вмешалась Астра и резко повернулась ко мне. – Как ты узнала, что он лжет?
Я пожала плечами:
– Шестое чувство?
Астра покачала головой и нахмурилась, а затем вдруг выпалила:
– В шестилетнем возрасте я постоянно носила два разных чулка.
Люсифер и Леннокс уставились на нее в совершенном замешательстве. Сознательно не обращая на них внимания, Астра спросила меня:
– Я правду говорю или лгу?
Я уже собиралась снова пожать плечами, как вдруг, словно помимо собственной воли, выпалила:
– Лжешь.
Астра удовлетворенно кивнула. Теперь и я уставилась на нее в замешательстве.
– Ничего не понимаю! – нетерпеливо произнес Леннокс. – Может, объяснишь нам, что происходит?
– Тара не может знать, носила ли я два разные чулка в шестилетнем возрасте, – объяснила Астра. – Мы знакомы всего несколько месяцев. Кроме того, она не может знать, искренней ли была похвала Люсифера – в конце концов, братец мой известный очаровашка. – Она насмешливо усмехнулась, глядя на брата. – Мне нужна последняя проверка, чтобы окончательно увериться в собственной теории.
Многозначительно посмотрев на меня, она начала рассказывать:
– Когда мне было четыре года, я сплела из листьев крылья и залезла на дерево, чтобы проверить, умею ли я летать. В результате я сломала себе правую руку. Правда или ложь?
– Правда, – ответила я, ни на секунду не задумавшись.
Астра восхищенно кивнула – и воскликнула, хлопая в ладоши:
– Вот оно! Душевный дар Тары позволяет ей безошибочно распознавать правду и ложь.
Теперь я поняла, что она имела в виду. Мой телесный дар позволял производить огонь, но о душевном даре своем я еще не имела ни малейшего представления. Астре только что удалось его обнаружить.
– Ну что ж, – заметил Леннокс, усмехнувшись, – весьма полезная штука.
Он был прав; я ненавидела, когда мне лгали. Но внезапно мне в голову пришла новая мысль.
Если я могла безошибочно распознавать правду и ложь, смогла бы и я сама по-прежнему лгать – или все остальные сразу распознали бы мои попытки?
– Мое платье, – начала я, – зе… зе… си… же… алое.
Теперь смущенные взгляды были обращены на меня. Я попыталась еще раз:
– Мое платье не является а… а… а… желтым.
Слово «алое» в ложном предложении просто не ложилось мне на язык.
– И что именно ты пытаешься нам поведать? – с улыбкой спросил Леннокс.
– Я попыталась солгать, – объяснила я ему, – но не смогла. Теперь я не только могу безошибочно распознавать ложь, но и сама должна говорить одну лишь правду.
«Ну и судьба, – подумала я. – И это после того, как я годами лгала собственной семье! Наверное, так оно и к лучшему».
– Мне кажется, это хорошо, – сказал Люсифер.
