Сегодня вечером я попрошу Мадлен более или менее привести меня в порядок. В этом вопросе я доверяла ей больше, чем кому бы то ни было. Ей уже не раз удавалось сотворить настоящее чудо, придав мне человеческий вид в те моменты, когда мне самой это абсолютно не представлялось возможным – к примеру, когда я возвращалась с охоты на чудовищ израненной и вспотевшей. Сегодня вечером ей наверняка удастся скрыть мою бледную кожу и темные круги под глазами.
Я долго смотрела на свое отражение с потрескавшимися губами, впалыми щеками – и золотыми глазами.
Я – потомок Богини. Королева Света.
Властительница огня и тлеющих углей.
Я посмотрела на свои руки, вспыхнувшие вчера пламенем, и мне показалось, что под их бледной кожей что-то оранжево пульсирует. Когда я встряхнула головой, пульсация исчезла. Нет, мне срочно нужно было поесть, а то я еще окажусь в плену видений!
По пути на кухню я неожиданно наткнулась на Тессу.
– Как дела?
Сестра не выглядела особенно обеспокоенной, но я была рада, что она вообще нашла время спросить. В конце концов, у нее было полно государственных дел.
– Лучше, – честно ответила я.
– Ну и славно. Дело в том, что сегодня вечером я устраиваю бал.
Бал? В такое время?
– Это еще зачем? – выпалила я.
Я ненавидела балы. В прошлом наша мать устраивала балы два раза в год, в дни летнего и зимнего солнцестояния – и каждый раз заставляла меня принимать в них участие в сопровождении разных, совершенно мне до этого незнакомых княжеских сыновей. Каждый такой бал состоял лишь из скучных танцев и вялых, неловких разговоров – а после того, как я достаточно выпивала, сопровождавший меня княжеский сын обычно оставался ночевать в моей комнате. Так происходило почти каждый раз с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет. На следующее утро я в основном просыпалась одна с адской головной болью, а о прошедшей ночи оставались лишь нечеткие воспоминания.
Нет, сегодня мне было совершенно не до бала!..
– Мне хотелось бы пригласить на бал всех важных людей в стране, – и вообще всех, у кого есть достаточно денег на платье или костюм, – чтобы наконец официально объявить себя новой королевой Лунарии, – почти восторженно объяснила Тесса. – Я воспользуюсь этой возможностью, чтобы получше узнать высоких сановников и найти себе союзников. Может быть, это даже станет началом прекрасной дружбы с тем или иным из них.
Должно быть, сестра правильно истолковала выражение моего лица, весьма далекое от восторга, потому что она поспешно добавила:
– Конечно, тебе не обязательно посещать этот бал, если ты не хочешь. Я все понимаю. Но послушай, я была бы по-настоящему счастлива, если бы меня официально короновала именно ты.
Тесса умоляюще посмотрела на меня. Я задумалась.
Значит, коронационный бал.
Намерения Тессы были, безусловно, правильными. Она хотела внести ясность в политическую ситуацию и найти себе друзей и союзников. Какой бы я была сестрой, если бы не оказалась рядом с ней на столь важном мероприятии?
Раньше я, наверное, отказалась бы, но теперь все было по-другому. Мне не хотелось снова потерять Тессу, подведя ее в такой серьезный момент. Я уныло кивнула в знак согласия:
– Хорошо. Я приду на бал и проведу коронацию – но при двух условиях. Во-первых, я произнесу речь. Во-вторых, мои друзья из Сатандры будут также приглашены.
Без Люсифера мне этот вечер было точно не пережить. Наверное, слишком самовлюбленно с моей стороны было настаивать также на присутствии Астры и Леннокса, – тем более что я и сама не знала, захотят ли они приехать, – но я нуждалась в обществе. Может быть, сегодня вечером мне удастся на несколько часов полностью снять маску, не думая о погибших родных, – но для этого мне нужно было иметь рядом несколько верных друзей и много-много алкоголя.
Тесса на мгновение нахмурилась, но затем покорно кивнула.
– Швея сошьет тебе подходящее платье. Мне бы хотелось, чтобы этот вечер оказался как можно более беззаботным. Это бал, а не поминальная служба, – многозначительно добавила она – и умчалась.
Я вздохнула. Теперь и у меня оказалось много дел. Мне нужно было передать приглашение Люсиферу, Астре и Ленноксу, попросить Мадлен привести меня в порядок и подготовить свою речь.
Но все это могло подождать. Прежде всего мне нужно было хоть что-нибудь съесть.
* * *
Дело близилось к шести вечера, и я уже полчаса валялась в ванне, наполненной горячей водой. В воздухе клубился пар, и большое зеркало над тазиком для умывания, формой напоминавшим раковину, уже некоторое время запотевало. Запах различных масел, которые Мадлен капнула в воду, кружил мне голову, а лепестки красных роз, плывущие по воде, ложились на мои влажные волосы.
Большую часть дня я ела и думала. Не доверяя желудку, который не мог удержать слишком много еды за один раз, я ела понемногу, но зато чаще обычного.
После полудня я почувствовала необходимость выйти на свежий воздух – и, сев на скамейку в парке, написала приглашения на бал Люсиферу, Астре и Ленноксу. Хотя я и старалась не выдать всю глубину своего отчаяния, мне несколько раз пришлось указать, что я не приму «нет» в качестве ответа. Конечно, я не только, по сути дела, ставила перед неудобным фактом моих друзей, но подводила и раненых в лазарете Сатандры, о которых они каждый день заботились – но сегодня вечером мне действительно не хотелось появляться на балу без них.
Отослав наконец приглашения с почтовым голубем, я приступила к сочинению своей речи. Когда после одиннадцати попыток и множества скомканных листов бумаги я все еще не знала, что собираюсь сказать, Мадлен наконец обнаружила меня в парке и загнала в ванну.
Даже сейчас, расслабляясь в благоухающей воде, я все еще думала, что же я скажу жителям Лунарии. Теперь оставалось только надеяться, что этот вечер не закончился настоящей катастрофой.
Прежде чем я еще глубже погрузилась в пучину тяжелых мыслей, вошла моя камеристка.
– Теперь ты достаточно распарила кожу. Вылезай! – приказала она, протягивая мне полотенце.
– Слушаю и повинуюсь! – усмехнулась я, вылезая.
Мадлен была милой, сдержанной девушкой, всегда делавшей то, о чем я ее просила – но, когда дело касалось моей внешности, она становилась даже более упрямой, чем самый строгий офицер лунарийской армии. Она не потерпела бы никаких возражений – и, как мне ни хотелось полежать еще немного в теплой воде, пришлось подчиниться.
Пока я закутывалась в полотенце, Мадлен вытирала мне волосы. Затем она намазала мне лицо и тело маслами и кремами, пока кожа не стала бархатистой. Протянув мне наконец белый халат, она провела меня в комнату. Я села на стул, и моя камеристка подвезла небольшую тележку, полную баночек, блесток, гребней, ювелирных украшений и прочих безделушек.
– Это что, действительно необходимо? – застонав, плаксиво протянула я, глядя на бесконечный ряд ожерелий, браслетов и сережек, украшенных драгоценными камнями.
– Поверь мне, когда я закончу, ты себя не узнаешь, – прощебетала Мадлен и строго добавила: – А теперь закрой глаза и не открывай их, пока я не скажу!
Я фыркнула, но сделала то, о чем она меня просила.
