Король Сильван, мой отец, даже бровью не повел после моего заявления – но краем глаза я увидела, как Люсифер в смущении и испуге широко распахнул глаза.

Я больше не могла ни о чем думать. Я ничего не чувствовала. Мой отец!

Потом вокруг меня все закружилось, и в следующее мгновение я с глухим стуком рухнула на пол.

Последнее, что я услышала перед тем, как потерять сознание, – это мое имя, которое в ужасе выкрикивал Люсифер.

* * *

Веки мои затрепетали. Я с трудом приоткрыла глаза. Что произошло?

Я огляделась по сторонам. Сейчас я находилась уже не в тронном зале, а в куда более темном месте. Пахло плесенью, холодным затхлым воздухом и собачьим дерьмом. Или людским?..

Я попыталась было сесть, но меня затошнило, и я вновь рухнула на скрипучие нары.

– Тара! – словно издалека услышала я голос Люсифера, а затем увидела и нечеткий силуэт, торопливо приближавшийся ко мне. – Как твои дела? – спросил он обеспокоенно, и теперь голос его показался мне куда менее приглушенным.

– Ужасно, – простонала я, держась за голову.

– Хочешь сесть?

Я кивнула, и Люсифер просунул руку мне под спину, чтобы помочь. Я медленно выпрямилась. На этот раз тошнота пощадила меня, хотя голова все еще кружилась. Осмотревшись по сторонам вторично, я распознала теперь куда больше.

Я сидела на узких нарах, выложенных колючей соломой. Было довольно темно. Единственным источником света служило маленькое окошко, врезанное в каменную стену в нескольких ярдах надо мною и зарешеченное. Все помещение было забрано толстыми решетками. Места у нас было немного; камера наша насчитывала всего несколько ярдов в ширину. Справа и слева виднелись и другие камеры, но все они выглядели пустыми. Дверь с висевшим на ней тяжелым замком вела в освещенный факелами проход, а тот заканчивался ведшей наверх винтовой лестницей.

Нас с Люсифером бросили в подземелье.

– Черт побери! – пробормотала я. – Кажется, мы здесь надолго застряли.

Люсифер согласно кивнул.

Прежде чем я успела что-либо добавить, раздались шаги, спускавшиеся по винтовой лестнице. Они спешили в нашу сторону. Лязгнул ключ.

Я ожидала увидеть простого солдата или, на худой конец, Мариуса – но человеком, появившимся в проходе, был король Сильван собственной персоной. Когда я вгляделась в его лицо, столь похожее на мое, меня охватила дрожь.

Я почувствовала, как Люсифер рядом со мной напрягся, взглянула на него – и увидела в его черных глазах тот же неукротимый гнев, как и в начале схватки на границе. Он использовал свой дар или, по крайней мере, пытался его использовать.

У короля Сильвана в руке был зажат ключ от нашей камеры. Если Люсифер сможет управлять им, мы сможем сбежать отсюда!..

Но до этого дело не дошло. Король, казалось, прочитал мысли Люсифера. Остановившись у двери нашей камеры, он презрительно рассмеялся:

– Пробуй сколько хочешь, Люсифер, но дело это гиблое. Твой дар не действует на королей и королев. Вот почему ты не можешь использовать его ни против своей матери, ни против матери Тамары.

Тамара. От того, как он произнес мое имя, у меня пробежали мурашки по коже. Я никогда никого так не боялась!..

А еще, конечно же, он узнал и Люсифера. Моего друга, с его черными-пречерными глазами, нельзя было ни с кем спутать.

Я видела, как плечи Люсифера опустились. Он больше не пытался использовать свою магию. Что толку?..

– А нам, Тамара, – сказал король, отпирая камеру, – я думаю, найдется, о чем поговорить. Попрошу тебя последовать за мной.

Э-э, нет уж! Так легко ты со мной не разберешься!

– Я не скажу ни слова, пока вы не окажете Люсиферу необходимую помощь! – ответила я с холодным упрямством. Нож все еще глубоко сидел у моего друга в бедре.

К моему удивлению, король Сильван кивнул:

– Хорошо. Только вот что, Люсифер. Если ты вдруг решишь управлять моими целителями или напасть на них, мне придется перерезать твоей подружке горло.

Что? Он что, серьезно? Я ведь его дочь!

Я ровным счетом ничего не знала о человеке, стоящем передо мной – но теперь, внимательно вглядевшись в его лицо, ни на секунду не усомнилась в его жестоких словах. От него всего можно было ожидать.

Люсифер, казалось, почувствовал то же самое – потому что, судорожно сглотнув, кивнул.

– Пожалуйста, следуй за мной, Тамара, – снова обратился ко мне король. – Я пришлю к Люсиферу целителя.

На этот раз тон его не допускал возражений. Я поднялась – очень медленно, чтобы меня снова не охватила тошнота. В следующий момент Люсифер схватил меня за руку.

– Он опасен, – прошипел он мне.

– Думаешь, я этого не знаю? – ответила я с холодным спокойствием, которого на самом деле вовсе не чувствовала. – Тем не менее он мой отец. Мне нужно знать, как он стал королем Трансаки. Пожалуйста, доверься мне.

Я посмотрела ему прямо в глаза. Люсифер уныло вздохнул, а затем отпустил мою руку.

– Береги себя, Тара.

Беспокойство в его глазах преследовало меня, когда я двинулась за королем Сильваном в коридор.

* * *

Мой отец – это слово, вертясь у меня на языке, все еще казалось горьким и незнакомым – отвел меня прямо в свои покои. Здесь никто не удосужился покрыть каменные стены гобеленами, поэтому они выглядели голыми и какими-то устрашающими. Казалось, они надвигаются на меня, все ближе и ближе, и в скором времени меня раздавят…

В северной стене был выбит камин, но огня в нем не разожгли, поэтому в маленькой комнате правителя Трансаки было довольно холодно. Мой отец, по-видимому, решил не прикладывать никаких усилий, чтобы сделать свои покои мало-мальски уютными; с другой стороны, здесь у него наверняка редко бывали гости.

Я сидела в неудобном кресле из светло-коричневой кожи с подголовником; король же уселся в кресло напротив. Между нами стоял стеклянный столик, словно не желавший вписываться в сумрачное убранство комнаты. На столике стоял фарфоровый кувшин и две фарфоровые чашки. Дополняла картину вазочка с выпечкой, из которой я стащила для Люсифера твердое печенье, украдкой спрятав его в карман куртки.

Король Сильван налил в обе чашки темный напиток, но я не прикоснулась ни к одной из них, потеряв всякий аппетит. Когда я не сделала никаких попыток наклониться за чашкой, он наконец сам взял одну из них и откинулся на спинку кресла.

У меня на языке вертелась тысяча вопросов, и мне следовало бы сосредоточиться на самом важном. К сожалению, пока я продолжала смотреть отцу в лицо, сосредоточиться мне не удавалось.

Я снова заметила, что почти ничего не унаследовала от матери – разве что ее стройную миниатюрную фигуру, хотя ее округлости были куда интереснее моих. Лицо, однако, полностью досталось мне от отца. Большие зеленые глаза, слегка изогнутые узкие брови, несколько угловатый овал, прямой нос, узкие губы – да даже выражение лица у нас было одинаковым, не говоря уже о диких черных кудрях!

Внезапно я поняла, почему мать иногда проявляла ко мне неприязнь, которую никогда не выказывала ни Леандеру, ни Тессе. Я напоминала ей бывшего мужа!

Что ж, вот и первый вопрос.

– Почему ты бросил мать?

Мой голос прозвучал жестче, чем я ожидала. В этот момент я казалась себе почти что дипломатом во время ведения щекотливых переговоров. На самом деле я очень боялась того, что сейчас произойдет.

Я боялась узнать правду.