Я попыталась придать своему голосу твердости и уверенности, но ничего не могла поделать с дрожью.
– Нет, не сможем, – возразил Люсифер. Голос его скорее походил на скрип.
На глаза у меня навернулись слезы.
– Ну почему ты такой упрямый? – отчаянно возрыдала я. – Ты ведь обещал мне, что позаботишься о себе! ОСТАВЬ – СОЛДАТ – В – ПОКОЕ. Немедленно!
Люсифер одарил меня последней, еле заметной улыбкой.
– Мне очень жаль, – еле слышно выдавил он – и собрался уже окончательно закрыть глаза.
– Не-е-ет!
Мой крик эхом разнесся по широкой просеке, так что даже Люсифер на мгновение застыл. Впрочем, я больше не обращала на него внимания. Вернее, обращала внимание не только на него. Спорить с ним было бесполезно, поэтому я обратилась к нашим солдатам, в ужасе смотревшим на меня.
– Отнимите оружие у наших врагов, – крикнула я так громко, чтобы все могли меня услышать, – и свяжите их! Сохраните жизнь тем, кто сдастся! С остальными можете делать все, что хотите.
Никто не двинулся с места.
– Да чего же вы ждете? – сердито взревела я. – Выполнять!
Солдаты наконец вышли из оцепенения и принялись за дело. Астра и Леннокс, до сих пор безмолвно наблюдавшие за нами с Люсифером, также набросились на трансакийских солдат и разоружили их.
Я снова повернулась к Люсиферу, к своей родственной душе. Его веки дрожали, а кожа была белой как снег.
Я и раньше переживала этот самый момент – еще на утесах Сатандры, когда мне впервые пришлось убивать людей и когда один из людей Авана вонзил Люсиферу в грудь меч.
Горячие слезы текли по моим щекам и капали ему на лицо. Слишком часто Люсифер уже стоял на пороге смерти. Но он не умрет! Не сегодня! Это была отнюдь не решающая битва, и пророчество должно оказаться чушью!
– Можешь отпустить солдат, – задыхаясь, прошептала я.
Теперь наши враги были безоружны и беззащитны. Он выиграл для нас достаточно времени. Он будет жить.
Люсифер судорожно попытался открыть глаза.
– Не могу, – еле слышно прошептал, а скорее выдохнул он.
В голове моей снова появились картины сатандрийского плато. Люсифер с дырой в груди. Мои руки, залитые его кровью. Его бледная кожа, побелевшие губы и пустые глаза…
Тогда я чуть не потеряла его, но мне удалось его спасти. Я смогу сделать это и во второй раз.
– Ты можешь, – возразила я, на этот раз даже не стараясь скрыть отчаяния. – Можешь! Ради меня. Ради Астры и Леннокса. Пожалуйста, Люсифер!
Несколько мгновений, показавшихся мне бесконечностью, Люсифер ничего не отвечал. Он был неподвижен, а глаза его закрылись. Затем он еле заметно покачал головой. Я горько всхлипнула.
Почему он был таким упрямым? Почему он всегда должен был геройствовать, доказывать себе и окружающим, чего он стоил?
Я любила его таким, каким он был. Ему не нужно было жертвовать собой!
В рукаве у меня оставался лишь последний козырь. Если и он не возымеет успех, я больше не знала, что делать.
– Я люблю тебя, – выдохнула я, наблюдая, как Люсифер изо всех сил пытался открыть глаза. Алый отблеск в них исчез. Осталась лишь черная пустота, тупая, безнадежная пустота.
Меня поразило, что никто не услышал, как мое сердце разбивается, будто упавшая на пол ваза.
– Я умру, Люсифер, если ты покинешь меня сейчас. Я лишу себя жизни, потому что, в отличие от тебя, сдерживаю свои обещания.
Это была правда. Я любила его. Эту любовь ничто не могло поколебать.
Люсифер издал какой-то сдавленный звук, но глаза его едва ли приоткрылись. Теперь я больше не могла сдерживаться. Я схватила его за воротник – и, вероятно, отхлестала бы по лицу, если бы он и так не был уже полумертвым.
– Я люблю тебя, ты, гребаный ублюдок! Ты поклялся сражаться за меня – так будь добр теперь сдерживать свои гребаные обещания, черт тебя побери! Если ты подведешь меня сейчас…
Я не смогла закончить. Из горла моего вырвались рыдания. Слезы ручьями лились по моим щекам.
Я не могла его потерять. Ни за что на свете!
– Нет, – простонал он. Прошло несколько мучительных секунд, в течение которых я ждала, склонившись над ним со слезами на глазах.
Мы оказались сильнее старого обрывка пергамента! Он оказался сильнее!
А затем, спустя целую вечность, Люсифер отпустил солдат. Его поза изменилась, и нечеловеческое напряжение сменилось слабостью и вялостью.
Я закрыла лицо руками и вздохнула с облегчением. Я даже не осознавала, что в последние секунды затаила дыхание.
Крики удивления раздавались у меня за спиной. Вражеские солдаты снова могли двигаться и управлять собственными телами – но теперь были связаны и обезоружены, не в состоянии причинить никому вреда. И все благодаря Люсиферу!
Сам Люсифер моргнул, будто пробуждаясь ото сна. К лицу его вновь прилила кровь, а глаза опять обрели свое мягкое свечение. Я никогда еще не чувствовала себя такой счастливой, глядя в его лицо, и с облегчением улыбнулась.
