– Эртик, это неважно. Ты – мой сын. Это главное. Твой отец – умный и толковый мужик, этого достаточно знать, полагаю. Нет, я не вышла за него замуж. Ещё чего!
– Но почему тогда Бертрана официально не признали сыном Анри?
– А зачем? Да и… разве похож? Не забудь, мы с Анри – родственники. Весь наш род – темноволос. А Эрт – рыжий, как лиса.
В этих словах звучала правда. Почти. Бертран был рыж, но не как лиса. У него были красно-рыжие волосы.
– Я расторгла наш брак, объявив незаконным женитьбу Анри на двоюродной сестре. И Эртик стал моим сыном. Только моим.
М-да. Не самый разумный поступок, если честно.
– Мам, и всё же скажи мне, кто мой отец.
– Незачем, – решительно отрезала она.
Бертран отпустил мою руку и стиснул кулаки. На щеках снова проступили желваки. Вот-вот, меня Илиана тоже бесит. Я даже стала немного сочувствовать Анри. Это ж надо, первая жена и такая стерва оказалась! Вдохнула-выдохнула, пытаясь справиться с раздражением.
– Ну, раз можно без стихов… Как мне попасть домой?
Бертран снова взял меня за руку. Илиана сузила глаза.
– Жизнь за жизнь, душу за душу.
Я вздрогнула.
– Я должна кого-то убить?
– Нет. Поменять свою душу на другую.
– Это как?
Она отошла от той стороны зеркала, села на трон. Посмотрела на нас внимательно.
– Ты не хочешь остаться королевой?
– У меня дома ребёнок. Ему два года.
На Илиану моё заявление не произвело впечатления:
– Ты добилась короны, захватила власть и хочешь вернуться в свой убогий мир, квартирку, снова стать наёмным работником?
– У меня там осталась дочь! – зарычала я.
– И что? Ещё родишь.
Рука Бертрана дрогнула.
– Мама, – глухо начал он. – Ответь. Как Майе вернуться домой?
Она презрительно взглянула на сына.
– Я вижу, что ты неравнодушен к этой девице. И что, ты её вот так запросто отпустишь?
– Отпущу.
– Идиот. Даже странно, что твой отец – не молокосос Анри!
– Как. Мне. Попасть. Домой?!
Я зарычала, как разъярённая пума. Илиана насмешливо взглянула на меня. Знает, стерва, что в безопасности.
– Что ж. Мне это даже на руку. Мы можем поменяться с тобой местами. Я снова окажусь в Эрталии, верну себе трон. А ты… Я не гарантирую, что сможешь попасть домой. Всё будет зависеть от тебя. Но, видимо, ты такая же слабачка, как мой сын.
– И что я должна буду сделать? – я глубоко дышала, стараясь говорить спокойно.
– Зеркальный мир един для всех миров. Един и раздроблен. Но ты сможешь при желании увидеть ту, которая забросила тебя сюда. И поменяться с ней местами.
– Нэлли Петровну?
– Вот как её теперь зовут? Что ж… Или её, или любого, кто согласится поменяться с тобой. Но нужен, конечно, кто-то из Первомира, твоего мира, если не хочешь оказаться в одном из бесконечных миров.
– И как я смогу найти Нэлли Петровну?
– Всё просто. Она, уверена, непременно подумает о тебе. Ты почувствуешь вызов. Остальное – дело твоё.
– Она должна согласиться? Мне нужно её уговорить?
Узкие губы искривились. Чёрные глаза блеснули.
– Не обязательно, – прошептала королева. – Достаточно просто её коснуться и перетащить…
Я попятилась.
– Понятно. Спасибо.
Странно, что она не утянула Кота, когда они почти касались друг друга через зеркало. Растерялась? Или у неё на него есть планы?
– Созреешь – приходи, – засмеялась зеркальная женщина. – У тебя в любом случае нет иных вариантов. А я подожду. Я умею ждать.
– До свиданья, мама, – прошептал Бертран, резко отвернулся и потянул меня за собой.
Мы вышли в тёмный коридор. Кот застонал и прислонился к стене. Я положила руки на его плечи, приподнялась на цыпочках и поцеловала в нос. Бертран прижал меня к себе и замер.
– Бертран, я…
– Ничего не говори. Пожалуйста, – умоляюще прошептал он, зарылся лицом в мои волосы и выдохнул: – Сволочь.
Кто сволочь: Анри, Илиана или я – Кот не сказал. Уточнять я не стала, понимая, что ему сейчас ни до чего. Ещё бы! Потерять маму в пять лет, помнить о ней, тосковать, а потом встретить и понять, насколько ты ей… безразличен. Хотя нет, это не то слово, конечно. «Эртик» не безразличен свергнутой королеве. Не сомневаюсь, что у магини на него большие планы. Но любовь там и рядом не стояла.