– Д-да-а… Я ей занималась. Молодой ещё была, да. Глупой. Мы, феи, видим нити судьбы. Предназначенье человека видим…
– И мою?
Она бросила на меня тяжёлый взгляд. Вздохнула.
– И твою, милая, и твою.
– И…
– Не спрашивай. Да вы, люди, и сами бы видели бы, если бы не лгали себе так отчаянно. Какая судьба у короля? Если мудр и осторожен – будет долго править, если горяч и глуп – те, кого друзьями считает, предадут, и он погибнет от их заговора. Если жесток…
– А Анри?
Карабос хмыкнула, скривила губы:
– А что Анри? Его счастье, что он никогда править не любил. Не перешёл дорогу серьёзным людям. Поэтому и прожил так долго. Но всегда был горячим и глупым. Однажды Анри должен был встретиться с такой, как ты: умной, решительной, смелой… Это было предречено.
– Но я его не убивала!
Фея прищурилась, снова тяжело посмотрела на меня.
– Не ты?
– Нет!
– Плохо. Очень плохо. Должна была ты.
– Это в каком смысле? – опешила я.
– Судьба, – вздохнула старуха. – Нити судьбы. Ты должна была убить Анри. Но если это сделала не ты… Кто-то вмешался в твою судьбу, и теперь чего ждать – не понятно.
– А в судьбу можно вмешаться?
Карабос снова вздохнула. Ссутулилась. Села в кресло и, подперев щёку, уставилась на меня.
– Можно. Та же Золушка, например…
– А разве это не её судьба была? Туфелька, принц?
– Что? Нет, конечно, нет. Женой принца должна была стать средняя из сестёр – умница Трисба. А Золушка… Её должен был соблазнить друг принца – красавец Эраст. Легкомысленный, влюбчивый. Соблазнить, бросить и жениться на старшей сестре, потому что Золушка же – бесприданница. Кто вообще на таких женится?
Я вздрогнула и поёжилась.
– Кошмар какой! Бедная девочка…
Фея вытащила какую-то рыжую пластинку, засунула щёку. Пожевала меланхолично. Запахло табаком.
– Д-да… Ну, переживала она бы недолго – в омут и дело с концом. Безответная была, не целеустремлённая. Стихи да романы на уме одни. В собственном доме не могла мачехе по рукам надавать! Отец – хозяин поместья, а дочь – от зари до зари пашет и даже не возмущается. Вот что это?
– Доброта?
– Бесхребетность.
Мы помолчали. Я вспомнила, как начала читать Анечке книжку и закрыла, задумавшись о доброте и безволии. И даже попыталась сочинить собственную сказку, где Золушка добивается всего упорством, смелостью и…
– Но принц её всё же встретил и влюбился?
Карабоса скривила узкие губы.
– Говорю ж: я была молодой и глупой. Хотела всё изменить в этой жизни. Защитить угнетённых, помочь слабым… Думала, что, раз уж я фея, то имею право творить какие-то чудеса, но… Нет, нет.
– Но разве плохо, что Золушка…
Старуха бросила на меня быстрый взгляд, насупилась. И у меня не хватило смелости расспрашивать дальше. Да и…
– Хорошо, а что со мной? Как мне попасть обратно?
– Не знаю, – честно призналась она. – У тебя сильная связь с дочкой, я вижу светлую верёвочку, которая тянется в Первомир. Но есть ещё одна связь: герой и злодей. Это условные названия, но… Баланс добра и зла, понимаешь?
Она чихнула, вытащила из кармана фартука громадный платок, развернула его, прочистила нос. Я ждала. С нетерпением, надеждой, досадой.
– Ты связана с Белоснежкой, милочка. Накрепко связана. И никуда не можешь деваться, пока одна из вас не разрушит эту связь. Либо ты победишь её, либо она – тебя.
– А разве… судьба… Разве Белоснежка не должна меня победить? Разве может быть иначе?
– Не может, – кивнула Карабос, поднимаясь. Разгладила юбку, направилась к двери. – Но ты попробуй… Я же изменила судьбу Золушки. Ни к чему хорошему это не привело, но… Ты можешь попытаться. Умный и смелый всегда может бросить вызов судьбе.
И, уже шагнув за порог, обернулась и тускло взглянула на меня:
