Уткнувшись лицом ему в плечо, я бессильно всхлипнула.

– Она у гномов.

– У кого?

– У рудокопов. Мне про них Чернавка рассказала. Где-то там должно быть семь братьев-рудокопов. Белоснежка у них.

– Отлично, – с преувеличенной бодростью отозвался Кот. – Зови Чернавку, пусть покажет дорогу.

Ну уж нет! Чернавку я не отпущу. Хватит мне исполнений сюжета сказки. Но всё-таки, девица мне нужна: она может хотя бы рассказать о том, как попасть к этим самым рудокопам. Раньше, чем Белоснежку найдёт Румпель.

Я позвонила в колокольчик.

– Ты хочешь есть? – спросила, взяв себя в руки, главного королевского ловчего.

– Очень. Я думал, мы с принцессой перекусим на привале. Но…

– Я поеду с тобой. Не возражай, пожалуйста.

– А как же твоё возвращение в собственный мир?

Измученно посмотрела на него.

– Что если я скажу тебе, что знаю свою судьбу, Бертран?

– Скажу, что ты ошибаешься: её никто не может знать, – усмехнулся он, приобняв меня за плечи. – Судьбы нет. Мы сами её…

– Я тоже так думаю. Но в Эрталии всё не так.

– Ты просто напугана и устала, Майя…

Я отвернулась, высвобождаясь из его рук. Ну где же Чернавка? Позвонила ещё, а затем ещё раз. Дверь, наконец, открылась. Однако вошла не служанка, а полная белокурая женщина в накрахмаленном белом фартуке. В руках она несла поднос, накрытый серебряной крышкой.

– Ваше сердце, Ваше величество. Всё, как приказывали.

– Ч-что? – прошептала я, пятясь.

Женщина подняла крышку. На подносе лежало сердце, похоже на человеческое. Запечённое сердце, присыпанное сверху майораном.

– Я н-не приказывала…

– Запамятовали? Чернавка-то, перед тем как уйти из замка, велела, чтобы, едва господин Бертран-то появятся, я тотчас его и приготовила.

Я пискнула, чувствуя, как мир темнеет и кружится перед глазами. Бертран крепко обхватил меня. Он не понимал, что происходит.

– Куда уйти? Когда? – удивился Кот, прижимая меня к себе. – Беляночка, ты о чём?

– Ну так… это же… Чернавка сказала, что королева Майя с каким-то ответственным поручением её отправили-с. Ушла ещё перед обедом.

– Унесите сердце, – прошептала я. – Пожалуйста.

Кухарка с обидой глянула на меня и вышла. И меня прорвало, я разрыдалась так, что перепуганный Бертран подхватил меня на руки, прижал к себе, затем принялся целовать, потом попытался влить в меня воду.

– Сердце! – простонала я, обливая его шею слезами. – Я погибла, Кот. Я этого не делала, но и Анри убила не я! Не я, понимаешь?

– Я знаю, Май… Ну чего ты?

– Но сказке всё равно, ей всё равно! Чернавка отнесёт Белоснежке отравленное яблоко. И та умрёт. И всё исполнится так, как должно исполниться! Буква в букву!

– Я ничего не понимаю. Что за сказка?

– У нас про ваш мир ходят сказки… Про Кота в сапогах. Про Белоснежку. Истории, которые сказочники записывают, и мы читаем детям. Про Синюю бороду, это Анри. Про Рапунцель. И я оказалась внутри такой сказки. На мне должен был жениться король, и он на мне женился. Я должна была обратиться к зеркалу, и я обратилась. Я должна была послать охотника, чтобы тот вырвал сердце у Белоснежки – я послала. Тебя, Бертран! Забыв, что ты – главный ловчий, то есть охотник. А не только Кот в сапогах. Белоснежка упросила заменить своё сердце на свиное… Да, всё не так, всё не так, как было описано, но это неважно! А потом я послала Чернавку с отравленным яблоком…

– А потом? – тихо спросил Бертран.

– Белоснежка умерла. Её положили в хрустальный гроб. Но её найдёт королевич, встряхнёт гроб, кусок яблока вылетит, и принцесса оживёт. Они поженятся. А Злая королева… На её ноги наденут раскалённые железные башмаки и заставят плясать, пока она не упадёт замертво. Злая королева – это я.

Кот задумался. Он прижимал меня к себе, покачивая, словно баюкал.

– Но всё не так, – возразил тихо. – Например, Анри убила не ты. Кстати, скажи, как ты узнала, где находится зеркало?

– Да какая разница…

– Майя.

Он позвал меня по имени мягко, но так уверенно, что я, судорожно всхлипнув, всё же ответила:

– Не помню… кто-то сказал… А, Чернавка. Я спросила её в первый же день: нет ли в королевстве волшебников или магов, и она мне рассказала про зеркало, где оно находится, и что туда нельзя, потому что…

– Ясно. Ты можешь вспомнить, как можно точнее, что именно она тебе рассказала?

Я постаралась подробнее передать наш первый разговор с Чернавкой. Бертран опустился в кресло, усадил меня к себе на колени, словно ребёнка. Само его присутствие согревало меня, а внутреннее спокойствие, казалось, перетекало в меня из его рук. Я почти перестала всхлипывать.

– Ты спрашивала, что я делал в ту ночь в Потаённой башне, помнишь?

– Ты сказал, что у тебя было свидание…

– Но не сказал, с кем, не так ли? Так вот, оно было с Чернавкой.

– Я не понимаю зачем мне сейчас…

Память услужливо нарисовала картинку, как в косых лучах лестничного окна Бертран смотрит на Чернавку и улыбается, как они флиртуют. И вот это: «Люблю порядочных девушек», сказанное таким бархатным голосом… Я отвернулась. Кот не стал принуждать меня на него смотреть. Продолжил тихо и задумчиво:

– Утром того дня, когда появилась ты, Чернавка назначила мне свидание в Потаённой башне, на поздний вечер. Пообещала показать мне нечто, что меня удивит. Однако не пришла. Мы встретились с тобой, когда я ждал её. Там, в подвале башни. И мне стало не до Чернавки. Да и… не первый раз, признаюсь, меня кидали со свиданьем.

– Тебя не удивило само место, которое она назначила?

Бертран пожал плечами: