– У капитана Накарта есть свой командир. Мы позовём его. Решать им, в конце концов.
– В этом нет необходимости, – послышался голос барона Бирета, рядом с которым, хмурясь, шёл одарённый. – Капитан почувствовал, что кто-то нуждается в лечении. Что тут происходит?
Парой коротких фраз Альтариэн изложил суть дела. Барон пожал плечами.
– Не вижу причин для отказа. Доваль, что скажете?
– Сейчас посмотрим…
– Он есть жук! – вклинилась в разговор Ира, снова изобразив челюсти.
Доваль улыбнулся и полез вместе с ней под пузо, предварительно «засветив» ладонь и прислонив её к шкуре архи. Животное моментально перестало трястись и позволило людям делать у него под брюхом всё, что они посчитают нужным. Беглый осмотр раны, и Доваль произнёс:
– Панцирный клещ. Уже довольно давно. В принципе ничего сложного нет. Вот только сотворить одновременно два заклятья: удерживать зверя, чтобы не пнул, и удалять гнойную язву я не смогу. Рядом причинное место, любой мужик будет брыкаться… Ой, простите, Ирина…
– Нет сложно. Понимать так: надо один делать ему «не больно» и «я друг», а два человек работать рана?
– По сути да. Я бы вылечил рану, уже к вечеру был бы готов нести всадника, но боль… Вряд ли способность выстукивать эти ваши ритмы удержит его на месте, если я полезу ему возле… кхм… ну вы поняли, ковырять. А клеща желательно удалить вручную, прежде чем начинать лечение. Ощущения будут не из приятных.
– Сколько возни с вышедшим из строя архи, – вклинился в разговор его хозяин, равнодушно глядя на суету.
– Жизнь священна! – резко ответил Доваль.
– Это вы, огни на ветру, так буквально понимаете, – усмехнулся солдат. – А для нас, стоявших у истока сотворения бытия, ясно, что священна жизнь лишь разумного. Ибо разуму дано возвышаться над прочими творениями, а остальные – это лишь пища. Они рождены для пользы того…
– Харане в Каро-Эль-Тане расскажешь своё мнение о её творениях, – сказал капитан. – Да что с вами говорить? Вроде и правда разумные, а живёте по завету Первых, которые чуть не слопали подчистую всех зверей, забыв о том, что без пищи жить не будут способны! Я удивлён, что Сестра после такого вас самих не пустила на корм живности. Священна любая жизнь!
Оба спорщика уже стояли чуть не носами друг к другу, разгорался спор, ещё чуть-чуть, и будет драка. Ира мягко коснулась руки Доваля.
– Закон тут не есть важно. Эйуна или амелуту быть. Мы делать моя закон. Закон моя страна говорить: «Если ты брать живое в твоя дом – ты защищать он жизнь», – лучше перевести «мы в ответе за тех, кого приручили» у неё не получилось. – Они брать еда мы руки. Мы использовать они на работа. Мы не должен быть плохой и отвечать твоё добрый моё злой. Они доверять мы. Капитан Доваль, я думать помочь. Ждать. Хорошо?
Одарённый тряхнул головой, отгоняя кипевшее в нём раздражение, сердито посмотрел на эйуна и кивнул. Ира побежала в свой шатёр и начала рыться в сумке. Аптечка сейчас очень пригодится. Когда она показала её Довалю, он по достоинству оценил содержимое.
– Какой отличный походный набор! Откуда он у вас?
– Тану дарить. Ножик быть. Мочь открыть рана и убрать плохой вода и жук. Бутылки быть лекарства, я думать. Есть тут помогать архи лекарство? Рана не попасть плохой грязь?
– Наверняка есть. Осталось найти того, кто сможет это сделать.
– Я мочь!
– Вы готовы возиться с раной? Резать и чистить гной? Вы знаете как?
– Это не быть сложно. Вы делать архи не быть больно. Мой дома животные быть. Я не бояться.
– Грязная работа. Для женщины это…
– Доваль. Я быть под земля и есть животное без котелок, огонь и посуда. Снимать шкура и есть. Совсем-совсем умирать и другой, кто я спасать, тоже. Еда не держаться наши живот, не быть нужный угол. Я быть грязный. Нюхать много грязь. Не бояться грязный работа. Это помочь этот архи. Делать ваше колдовать!
Капитан полез ковыряться в бутылочках, попросив герцога перевести надписи с языка эйуна. Потом вкратце описал Ире её состав. Средство от желудка, средство от жара, противоядие от укуса какой-то редкой зверушки, что-то типа противовоспалительного для мелких царапин и отдельная склянка с мазью, имевшей нежный сладкий аромат.
– Белый эликсир! – ахнул капитан, едва учуяв запах.
– Это есть хороший лекарство?
– Не то слово! Это один из товаров, который мы покупаем у племени сквирри. Больше его нигде не достать. Рецепт так и не удалось выведать, и повторить никто не смог. Он стремительно заживляет самые тяжёлые раны и полезен везде, где нет других повреждений: не сломаны кости, не задеты органы… Хотя вам, наверное, непонятно, что я говорю… Не важно! Но пускать такую драгоценность на архи я бы не стал. Капля этого эликсира способна спасти кому-то жизнь!
Ира задумалась.
– Я думать так. Доваль – делать «не больно», Ира резать рана. Ира мазать рана. Нам надо не капля. Нам надо мало-мало. Мы мазать где больно. Меняться. Я щёлкать моя пальцы, Доваль лечить колдовать. После мало-мало эта штука болеть не сильно быть. Так быть? Архи не бить копыта. И ещё мы надо много горячий и холодный вода, тряпки. И эти ножик и один тряпка надо варить горячий вода.
– Наш ротный лекарь тоже постоянно требует соблюдения этого правила, – сказал кто-то из эйуна. – Вам уже приходилось пользовать раненых?
– Моя страна люди все знать: рана быть – надо быть варёный инструменты. Маленький дети не знать.
Доваль осторожно закрыл склянку с эликсиром и ушёл «варить тряпки и ножики».
Его не было полчаса, за это время хозяин архи успел слегка смириться с тем, что ему не дали собственноручно решить судьбу собственного имущества. Ира не хотела портить с кем-либо отношения и робко поинтересовалась у него:
– А как этот архи звать?
– Никак.
– Никак?
– Мы не даём имена своим верховым и охранным животным подобно амелуту.
Ира посмотрела на него так шокированно, что солдат вздохнул и нехотя добавил:
