- Ингмар! Ингааа!
Глава 8
Мир – это все, что заключено здесь.
Жизнь, смерть, люди и все остальное, что окружает нас.
Мир необъятен и непостижим.
Мы никогда не сможем понять его.
Мы никогда не разгадаем его тайну.
Поэтому мы должны принимать его таким, как он есть, – чудесной загадкой.
Отдельная реальность
Карлос Кастанеда
Я открыл глаза. Мутный поначалу свет стал проясняться, появился фокус, предметы надо мной приобрели четкость.
Дощатый беленый потолок, лампа, спрятанная под жестяной колпак, лицо девушки в белом платке, склонившееся надо мной.
- Доктор, доктор! Идите сюда скорей! Он очнулся!
- Ну-с, дорогой, как вы себя чувствуете? - прохладная рука доктора на запястье, в другой он держит луковицу часов на цепочке, немного молчит, - Великолепно!
Отпускает мою руку, укладывая на кровать. Мягкое похлопывание по ней, как одобрительный жест.
- Батенька, а вы нас напугали! Но теперь я твердо уверен, что вы поправитесь. Глаша, займись человеком. Еды ему, бульона, ложек пять, не больше.
Сверкнув стеклами очков, доктор вышел.
Я мысленно обследовал свое тело. Ничего не болит, только слабость. Попробовал пошевелить руками, ногами, повертел головой - все работает. Что я здесь делаю, почему в больнице?
Оказывается, задал вопрос вслух. Медсестра тут же отозвалась.
- Это госпиталь, - она принесла кружку с чем-то дымящимся и поставила на тумбу. Помогла сесть, взбив подушку и подложив ее под спину. Взяла ложку и набрала в нее немного мутной жидкости. - Вы поступили неделю назад, сильная контузия. Все это время были без сознания, иногда только имя произносили. Кира.
Я послушно сглотнул бульон.
Кира. Сразу появился образ девушки с длинными косами, ее улыбка, взгляд блестящих глаз. Защемило сердце.
Непроизвольно потер грудь, а медсестра вскинула глаза:
- Болит?
- Болит. Где я?
- Кенигсберг. Врача позову?
- Нет, не надо, - сделал очередной глоток, - Как я здесь оказался?
- Доставили вместе с другими раненными вашей части.
- Это Германия?
- Да. Отдыхай, милый. Скоро все отдохнем. Война заканчивается.
- Война?
Девушка удивленно посмотрела на меня и пошла за доктором.
Стою в солдатской шинели на вокзале. В руках вещмешок, там документы на имя Боргова Игоря, моего, двадцать пятого года рождения. Дата и месяц тоже совпадают. Теперь я товарищ Боргов. Говорят, поступил с этими документами. Зеркало в госпитале отразило мужчину, в котором я с трудом узнал себя. Сначала думал, что из брюнета превратился в блондина, но потом, приглядевшись, понял – это седина. Медсестра Глаша, видя реакцию, сказала, что на моей спине есть застаревшие шрамы, которые вовремя не зашили, поэтому выглядят они ужасно.
Я знаю, как их получил.
Паника, начавшаяся в госпитале, когда осознал, что ничего не понимаю, погашена благодаря доктору и лекарствам. Осталось ощущение большого обмана. Я обманул или меня обманули? Не важно. Я еду к Кире. Она ждет в нашей беседке у моря, там, где оставил. Она примет меня таким, какой я есть. Откуда такая уверенность? Знаю и все. Безоговорочно. Как то, что люблю.
Я зашел в привокзальный буфет, молоденькая продавщица улыбнулась:
- Вы, наверное, за кипятком?
- Нет, спасибо. Я хотел спросить, где можно найти машину, хочу доехать до поселка «Старая мельница».
Он задумчиво посмотрела на меня:
- Старая мельница? Впервые слышу такое название. Но я здесь всего год, спросите у милиционера, вон он, у второго входа стоит.
