– А эвертов до нас видела?
– Нет.
– Страшные мы?
– Не понимаю вопроса.
– Целоваться умеешь?
– Мис! – не выдержал Дэш.
Он не видел реакции пустышки, но по кислой физиономии друга догадался, что нужного эффекта тот не добился. А вот Дэшу стало неуютно. И муторно. Казалось, будто у него на глазах противный мальчишка с любопытством исследователя одно за другим отрывает крылья и лапки бабочки.
– Через полчаса полянка, – как ни в чём не бывало продолжил Мис. – Нашей девочке надо передохнуть. А то так навсегда и останется с раздвинутыми ногами. Нет, я, конечно, не против, но…
– Мис, заткнись.
До поляны добирались в молчании. Дэш, если честно, ожидал, что друг попытается объясниться по мыслесвязи, и не убирал руки с шеи Чешки, но ничего не дождался. Видимо, подозрения так никуда и не делись.
Самостоятельно спешиться пустышка не смогла, пришлось вытаскивать её из седла и усаживать на краю поляны, которая с прошлого их проезда здесь совсем не изменилась. Лесные любят украшать подобные места, выкладывая на земле каменные узоры и повязывая на ветви разноцветные ленты, но сюда, похоже, до сих пор не добрались. Недаром Дэш предпочитал именно этот маршрут – вдали от поселений.
– Поговорить надо, – донельзя серьёзным тоном заявил Мис, как только они утолили жажду и вручили флягу оболочке. Затем красноречиво на неё покосился и кивнул на деревья на другой стороне. – И отлить.
– Ну идём, поговорим. Чешка, стереги.
– Мирина, стереги.
Повинуясь приказу, крыланы с не очень-то сторожевым видом развалились по бокам от пустышки, а Дэш вслед за другом углубился в лес.
– С ней что-то не так, – начал Мис, едва они покинули зону слышимости.
– Ну да, конечно, она умеет перехватывать власть над крыланами, – усмехнулся Дэшшил.
– Ладно, про то забудь, раз не веришь. Но про другое выслушай, прошу. – Мис с шумом втянул воздух. – Много ты пустышек за свою жизнь повидал? То-то же. А я уже трёх встречал. Одну старуху и двух девок вроде этой. Говорят, бездушные… не совсем верно. В них будто личности нет, понимаешь? В каждой животине есть, а в них нет. Вроде слова произносит, а сама что камень. Вот, точно, камень, к которому и спиной не страшно повернуться, лежит себе на дороге, и всё. А к этой – страшно, ибо камень этот кто-то в руке держит.
– Сейчас меня пугает только твоя тяга к красочным образам, – хмыкнул Дэш, но внутренне напрягся. Да, он прежде не встречал пустышек, потому не мог сравнивать, но ведь тоже чувствовал неладное.
– Она думает, Дэш, – продолжил Мис. – Над каждым ответом думает, хоть и всего мгновение. Оболочки так не умеют, сразу выдают, что знают.
– Это всё, на чём ты основываешься? – хмуро уточнил Дэш.
Друг с досадой пнул ближайшее дерево:
– А что тебе ещё надо?! Чувствую я, понимаешь? Не пустая она, хоть ты тресни. И имя, имя древнее, пустышкам таких не дают…
– Ладно-ладно, угомонись. – Дэшшил устало потёр лоб. – И что это значит?
Мис пожал плечами:
– Подделка.
– Что? Ты её видел вообще?
– А ты видел, как эсарни меняют свои уши и носы? Они скоро себя в нас научатся превращать, так что им стоит найти девку помельче, затемнить кожу да пару завитков ей на морде вытравить? Ох, не зря жрец с обрыва сиганул. Может, и не было никакого кольца. Может, и жреца не было, и не убился он, а сбежал. Им выгодна наша война с городами, Дэшшил. Пока мы тут возимся, эсарни процветают и подгребают под себя Лорнию и острова. Умники, сахту им в глотку.
Всё это звучало так правильно и логично и так перекликалось с собственными опасениями Дэша, что становилось страшно. Если их обманули, и пустышка ненастоящая…
– Можно проверить, – сказал Мис, словно прочитав его мысли. – Всё беру на себя. Только, пожалуйста, не вмешивайся.
Испытание страхом
Это были лучшие мгновения за последние месяцы. Лучшие мгновения за всю новую полужизнь в чужом мире. Кира просто сидела, привалившись спиной к нагретому солнцем стволу дерева, вдыхала аромат земли и мха и лениво поглаживала лобастую голову Чешки, которую тот водрузил ей на колени, едва бронзовые скрылись из виду.
Тяжело. Приятно.
Она даже осмелилась стянуть ботинки и носки и зарыться пальцами во влажную траву. Если спросят, скажет, что вытряхивала камни. В конце концов, она же не в пляс по поляне пустилась, хотя, если честно, очень хотелось, и даже отвратительное послевкусие от вопросов Миса и его недовольный зверь рядом не испортили настроения.
Минута мнимой свободы…
При желании Кира могла бы вообразить, будто выбралась на природу с друзьями, и сейчас Катька или Олег выпрыгнут из кустов с криком:
– Тут речка под боком, айда купаться!
И она пойдёт.
Побежит вприпрыжку, хотя в настоящей – в прошлой – жизни никогда вприпрыжку не бегала.
Может, запнётся и упадёт по дороге. Пошипит на разбитую коленку. Посмеётся над собственной неуклюжестью. Но таки с разбегу влетит в речку вслед за Катюхой – по гладкой гальке, морщась от брызг.
И вода будет тёплой и быстрой, и лучики, пробиваясь сквозь необыкновенно яркую листву, разрисуют землю солнечными узорами. И неважно, что огромные багряные деревья с почти чёрными стволами мало напоминают дорогие сердцу берёзки и сосны. И плевать, что ни одной из пролетевших над поляной птиц Кира не узнала, а звуки, что доносятся со всех сторон, навевают мысли скорее о тропических джунглях, чем о сибирской тайге. Зато вон муравей по голой ступне ползёт. Или кто-то очень на него похожий. Почти родной.
Вот бы бронзовые не вернулись. Сгинули где-нибудь в чаще. Не то чтобы Кира желала им зла, но как бы хорошо было остаться здесь навсегда.
С Чешкой. Он бы помог выжить…
Увы, мечты так и остались мечтами, и к моменту появления мужчин Кира уже смирились с неизбежностью разочарования, вырвала себя из грёз и обулась. Снова в седло. И хотя ехать на таком большом и сильном звере оказалось крайне волнительно и восхитительно, болезненный процесс привыкания и конечная цель не внушали оптимизма.
А ещё бронзовый. Тоже большой и сильный. Ставший единственной опорой, за которую волей-неволей приходилось цепляться. Он не давал упасть. Даже некоторым образом защищал от пошлых комментариев своего приятеля. Но сколько продержится его защита?
Ответ выяснился на удивление быстро: недолго.
На середине поляны мужчины разделились – «хозяин» и «защитник», имени которого Кира до сих пор не знала, остался стоять и подозвал к себе обоих зверей, а Мис бодро пошагал к ней. Очень так целеустремлённо.
Подошёл вплотную, окинул ледяным взглядом.
– Встань.
Кира послушно поднялась, хотя было жутко неудобно: места между собой и деревом эверт почти не оставил, так что пришлось сначала цепляться за ствол, а потом и вжаться в него. Не слишком-то хладнокровно с её стороны…