Затем коснулся пальцами треугольника более тёмной чешуи и передал мысленный сигнал остальным крыланам, а через них – наездникам: «Тройками».
Группами по трое отряд взмыл в небо и двинулся в обратный путь.
* * *
Очнувшись во второй раз, Кира не спешила открывать глаза и шевелиться, хотя поза была жутко неудобной, а организм терзали естественные нужды. Лишь мысленно отметила, что лежит калачиком, и затылок, ноги и спина упираются в стенки. Не то ниша какая-то, не то яма или круглая коробка.
Страх не успел сжать своими щупальцами сердце, как где-то наверху – впрочем, не слишком-то и высоко, почти над головой – раздались голоса. Совсем не похожие на низкие бархатистые голоса бронзовых мужчин у обрыва. Нет, эти были трескучие, как иссохшее дерево, и скрипучие, как ржавые дверные петли.
– Вот такую я и видел, правда мелкую совсем.
– Да где ты мог её видеть?
– Дык соседка родила. Она сама из серебряных была, а муженёк наш. То-то все удивились, когда такая чернявка вылупилась. Причём сразу с космами на макушке, а от глаз по коже завитки тянутся.
– Брешешь. Мы почти всю жизнь бок о бок, не было у тебя серебряных соседок.
– А вот и была! Я тогда ещё в городах жил, там куда ни плюнь – в серебро или золото попадёшь.
– Ну и что, отдали в храм?
– А куда деваться? Мелкая ж даже не плакала. Только глаза на всех пучила и молчала. Словом, жуть. А мамаша та серебряная ещё и наслушалась, как чернявок пытаются прятать, а те потом всех вокруг убивают да сами… того…
– Взрываются?
– Тьху ты, что в твоей ржавой черепушке творится? Уходят. И вплавь до острова. Тянет их туда.
– Ну это уж точно брехня…
– А ещё…
– Что вы здесь делаете?
Новый голос, оборвавший эмоциональный рассказ, трескучим не был.
Молодой, сильный. Из тех, что Кира слышала на берегу.
– Так это… приглядываем, – отозвался один из болтунов.
– Конечно, без вас же никак не обойтись. А ты, Чешка? Зачем их подпустил? Ничего доверить нельзя.
В ответ на беззлобный упрёк рядом горестно вздохнул кто-то очень большой – Кира подозревала, что один из тех самых монстров, на которых летали бронзовые.
– Ладно. Идите… погуляйте.
– А с пустышкой чего?
– Утром повезу. Лететь нельзя, лесные подобьют ещё. А на земле, коли встретимся, всегда можно договориться. Так что отдохну и уеду дней на семь. Не буяньте тут… Каса за главного останется. Уж он-то с вами деликатничать не станет.
Говорил мужчина хоть и строго, но с явной любовью, как отчитывают непоседливого ребёнка или хулиганистого старика. Судя по услышанному, Кира склонялась ко второму варианту. Вряд ли даже эвертские дети способны так скрипеть и кряхтеть.
– Одному нельзя, – неожиданно серьёзно произнёс один из них. – Миса возьми, он ловкий.
Немного помолчав, мужчина согласился:
– Твоя правда. Но не думайте, что оставшийся отряд с вами не справится. А теперь – кыш!
Послышались шаги и бормотание, а потом всё стихло, и над Кирой нависла тень. Любопытно, старики, выходит, гораздо меньше этого бронзового или просто так не склонялись? По крайней мере, их присутствие выдавали только голоса, а здесь… даже с закрытыми глазами Кира словно видела над собой мощного гиганта. Он напирал и подавлял.
– Очнулась. – Не вопрос, утверждение.
– Да.
– Вставай.
Разлепив веки и кое-как поднявшись, Кира чуть не ударилась головой о ручку большой корзины, в которой, оказывается, лежала, но бронзовый вовремя взял её за плечо и дёрнул в сторону. Затем немного понаблюдал, как она пытается неловко перебраться через высокий борт, не выдержал и, схватив под силки, вытащил сам.
Несмотря на неуёмное любопытство, Кира не вертелась по сторонам. Нацепила на лицо отработанную за последние месяцы бесстрастную маску и уставилась прямо перед собой – примерно в район солнечного сплетения бронзового гиганта.
Сложно выстраивать линию поведения, когда понятия не имеешь, что окружающим известно о пустышках. Но как минимум одну истину точно знают все вокруг: физиологически оболочки ничем не отличаются от прочих разумных. Потому Кира посмела озвучить терзавшие её потребности:
– Туалет. Еда.
Точно. Пока не разберётся, что к чему, лучше разговаривать как робот или иностранка, выучившая несколько ключевых слов.
– Надо же, – непонятно чему удивились наверху, и Кира задрала голову. – Ты всё это сама умеешь?
– Да.
