Несмотря на резкий тон, он не злился. Она точно знала. В какой-то момент начала воспринимать каждый перелив чернильной тьмы как эмоции. Интересно, в нём вообще есть ещё что-то помимо этой тьмы и бледных рук?
– Тогда об…
Короб вновь сорвался вниз.
«Да чтоб вас», – мысленно проворчала Кира, когда падение прекратилось и желудок успокоился.
А потом на неё снизошло умиротворение.
Это как в самом начале – играй свою роль, действуй по обстоятельствам, жди шанса. В той, прошлой жизни, Кира ненавидела подобные ситуации, когда от неё ничего не зависело и приходилось безвольно ждать. Теперь же всё её существование превратилось в бесконечное ожидание.
И то, что жрецу известна её тайна, ничего не изменило.
У него явно были какие-то планы, но посвящать в них Киру он не собирался, так что…
Опять ждать. Однако можно ведь попытаться хоть что-то разузнать о собственном будущем. Сделать его не таким туманным.
– Объясни. Пожалуйста. Надо… готовой.
Говорить цельными связными предложениями всё ещё не получалось, хотя язык Кира унаследовала вместе с телом. Но если в чтении и управлении собственными конечностями она тренировалась, то с речью всё обстояло куда сложнее. Беседы с Айком помогали, однако там в основном приходилось слушать. Кира опасалась лишний раз слово вставить – а ну как кто рядом окажется.
А ещё она путалась. Путалась в ощущениях, воспоминаниях и ассоциациях. Язык казался родным, и всё же нет-нет да и всплывало словечко, которого здесь не знали. Например, «человек». Кира воспринимала его совершенно нормально и привычно, а вот Айк долго пробовал на вкус, расчленял на буквы, пытался постичь смысл.
Или другой вариант – «Покус». Здесь это было имя, основанное на звуке, что издаёт какой-то редкий зверь при нападении. И Кира понимала, что это имя. Но на краю сознания крутилось дурацкое земное сочетание «фокус-покус», сбивая с толку. И мультик про поросёнка Фунтика, что уж совсем не вязалось с образом хмурого парящего.
Будто два языка постепенно сливались в один и при таких вот случайных ассоциативных совпадениях выворачивали Кире мозг.
Она верила, что со временем всё устаканится, выровняется, и получится говорить нормально – было бы с кем, – но пока именно устная речь доставляла ей наибольшие мучения.
Полёт продолжался, похитители скрежетали – когтями? – по коробу, жрец молчал.
– Пожалуйста, – повторила Кира.
– Ты нужна Вернии, – наконец прошептал он. – Им отказали, решили забрать сами.
– Почему я?
– Они думают, что подойдёт любая. Я знаю, что нужна ты.
– Почему?
«Проклятье, – думала Кира. – Ну у него-то с речью не должно быть проблем, почему ж каждое слово как клещами?»
– Я справился, – вновь улыбнулась тьма. – Никто не сумел, а я справился. Теперь могу отдохнуть.
Ну и что это значит? С трудом сдерживая неуместный гнев, Кира на секунду зажмурилась и выдохнула. Хорошо. Если не получается выведать причины, может, удастся разработать линию поведения.
– Что делать мне?
– Назвать настоящее имя.
– А им… говорить, что живая?
– Решишь сама.
Неоценимый помощник. Кира едва не рассмеялась.
– Но ты знаешь? – уточнила.
И сама же себе ответила. Разумеется, знает. Он предвидел похищение. Прочёл её мысли. Будущее для жреца не тайна.
– Любая дорога ведёт к итогу. Решишь сама.
То есть, что бы она ни делала, результат один? Воодушевляет.
Кира глубоко вдохнула, готовясь задать следующий вопрос. Вообще-то, даже не один. В голове их роилось столько, что попробуй ещё выбери главный. Есть ли другие такие, как она? Как она вообще очутилась в этом мире? Как вести себя у… эвертов? К ним же они летят? Чего опасаться? И каков этот дурацкий итог, к которому ведут все дороги?
Как жрец оказался рядом, Кира не заметила. Лишь повернула голову на внезапное движение справа и встретилась с парой невероятно синих глаз, окружённых всё той же тьмой.
– Спи. И прощай.
И мрак заполонил весь короб.
* * *
Очнулась Кира от неестественной тишины. Она давила на барабанные перепонки, стискивала виски, пульсировала в жилке на шее. Казалось, и встать не получится, настолько тяжёлой и всепоглощающей была эта тишина. И всё же Кира приподняла голову, с трудом, через режущую боль в затылке. Упёрлась руками во влажную землю, и пальцы погрузились в грязное месиво. Затем изо всех сил оттолкнулась и, будто сбросив с себя многотонную ношу, неожиданно легко выпрямилась.
Голова закружилась. Кира на мгновение смежила веки, а когда открыла глаза, обнаружила, что сидит на пятачке чёрной земли, окружённая стеной воды. Стена переливалась, словно хрусталь, всеми оттенками серебра и рассветного неба, но что-то разглядеть сквозь эту обманчиво прозрачную преграду не получалось.
