Захотелось что-нибудь ему сказать, пожелать доброго утра, почувствовать, что кто-то слушает. Слушает её, Киру, а не некую пустую неразумную тварь, недостойную даже спать рядом с великими эвертами. Но пришлось прикусить язык. Даже у стен есть уши, а у дырявых стен деревянного амбара – тем более. Мало ли какие у местных привычки. Может, там уже вся деревня проснулась.

«Ага, и собралась вокруг с вилами и факелами», – мысленно усмехнулась Кира.

Но с Чешкой всё же поздоровалась – пробежалась пальцами по переносице, провела рукой по шее. Очень осторожно, неотрывно глядя в глаза. Пусть он и проявил вчера дружелюбие, да и сейчас казался эдаким заспанным добряком, рисковать и совершать резкие движения всё равно не стоило.

Зверь ответил утробным урчанием, зажмурился и запрокинул голову.

«Хороший, – думала Кира, продолжая наглаживать подставленную шею. – Друг».

И, наверное, вскоре полезла бы обниматься, кабы с улицы не донёсся грохот.

Чешка отреагировал мгновенно: вскочил, ухватил Киру за шкирку и отставил в сторону, так что она с трудом удержала равновесие, неуклюже взмахнув руками, а сам развернулся и чуть согнул лапы, словно готовясь к прыжку. Но кто бы там ни громыхал замком, войти ему не удалось.

Когда, устав пинать доски, гость с топотом удалился в сторону дома, Кира крадучись приблизилась к двери. Прижалась лицом к щели и тут же отпрянула, осознав, что с той стороны на неё пялится круглый чёрный глаз.

Ещё один алый монстр.

Чешка что-то по-птичьи крикнул собрату, тот отозвался пронзительным воем, и оба умолкли.

А через пару минут явились бронзовые.

Тот, кого Кира скрепя сердце признала временным хозяином, и другой, более высокий, худощавый, запомнившийся ей ещё со встречи на берегу своим крупным горбатым носом.

Он ворвался в амбар первым, источая нетерпение и гнев. Замер, огляделся, заметил спокойно сидящую на стоге Киру и ринулся было к ней, но сначала Чешка заступил дорогу, а потом и второй эверт строго окликнул:

– Мис!

Носатый стиснул кулаки, однако остановился и с неохотой шагнул назад.

Не понимая, что происходит, Кира решила на всякий случай не шевелиться. А в голове билась единственная мысль: если это тот самый Мис, которого бронзовому советовали взять с собой, ей крупно не повезло. Он явно её за что-то возненавидел.

Обогнув нервного приятеля, второй эверт подошёл к Кире, с плеском опустил рядом с ней полное ведро воды, а на сено бросил два тканевых свёртка.

– Мыло, полотенце, одежда, – объяснил. – Мойся, одевайся, выходи.

Затем развернулся, схватил носатого за плечо и выволок из амбара.

– Чешка, на разминку! – донеслось уже из-за двери.

Зверь окинул Киру подбадривающим взглядом и вприпрыжку понёсся на улицу, после чего створка со скрипом закрылась. Только на сей раз не на замок.

Действительно, к чему морока, если стерегущие снаружи?

* * *

Мис не просто злился и нервничал, он сам на себя не походил. И не действовали никакие разумные доводы, никакие доказательства и найденные Дэшшилом объяснения. Никогда прежде друг не проявлял столь необоснованной подозрительности, и вот…

Именно из-за него они полдня потратили на то, на что изначально был выделен всего час.

Дэш опасался лететь над владеньями лесных, однако до границы планировал добираться как раз по воздуху, ведь над собственной долиной и холмами им бояться нечего. А потом уж собирался спуститься и не торопясь пересечь лес по самым нехоженым тропам, дабы уменьшить риск столкновения с соседями. Однако Мис упёрся и наотрез отказался взлетать, пока за спиной Дэшшила сидит «эта».

Якобы она перехватила власть над его крыланом.

Ну глупость же несусветная!

Во-первых, она не эверт. Во-вторых, женщина. В-третьих, пустышка.

А в-четвёртых, что самое главное, Дэш по-прежнему ощущал свою связь со зверем, улавливал все его нехитрые думы и спокойно им управлял. Последнее он даже продемонстрировал, заставив Чешку совершить пару незамысловатых кульбитов и прикосновением передав приказ остальным крыланам в долине. Те послушно отозвались криком, наверняка перебудив любившую подрыхнуть подольше молодежь. Ничего, здоровее будут, больше успеют.

Мис остался непреклонен. Он-де слышал женский голос через мыслесвязь и понял, что послание исходило от командирского зверя. «Хороший. Друг». Так он сказал.

А потом из сарая вышла умытая и переодетая оболочка, и все разговоры прекратились. Броситься на неё Мис уже не пытался, но и что-либо обсуждать в её присутствии не хотел. Только и успел буркнуть, что в воздух не поднимется. Дэш, конечно, тоже не до конца соотнёс всё когда-либо слышанное о пустышках с конкретной очень даже разумной на вид… женщиной, однако заявления друга казались смехотворными.

Наверняка ведь кто-то из парней пошутил. А что голос прошёл через Чешку, Мису просто показалось.

Но факт оставался фактом: из-за его упрямства они добрались до леса, когда светило уже миновало самую высокую точку. Ещё несколько часов – и начнёт темнеть, так что даже привал не устроить, и так потрачено слишком много драгоценного времени. И если Дэшшилу и Мису не привыкать к затяжным поездкам, то для их спутницы седло явно было внове.

Дэш не сразу это заметил. По долине и холмам крыланы неслись во всю свою мощь, и пустышка как вцепилась в его куртку в самом начале, так и не разжимала тонких пальцев, пока скорость не снизилась. Зато уже в лесу, когда звери ловко заскользили между деревьями, за спиной Дэша началась возня. Пустышка то ли засыпала, то ли просто забывала держаться, то ли не успевала предугадать следующее движение Чешки, но в результате она несколько раз резко заваливалась на бок, сама себя поднимала и вновь крепко обхватывала Дэша руками.

Ему даже порой слышалось сопение… но такого ведь не могло быть, правда? Слишком уж детскими и обиженными казались звуки. Зато стук её сердца точно был настоящим. Его Дэш не столько слышал, сколько ощущал. Спокойствием и размеренностью там и не пахло. Тут же вспоминались слова старика, заставляя гадать, где правда, а где вымысел в историях о бесчувственности оболочек.

– Как тебя зовут?

Вопрос Миса прогремел как гром среди ясного неба, и Дэш даже не понял, вздрогнула ли пустышка, потому что сам дёрнулся.

– Кира, – отозвались за спиной через пару мгновений.

– Давно ты вне храма?

– Четыре цикла.

– Всё время провела у летунов?

– Да.

Крыланы бок о бок медленно скользили по красно-жёлтому лесу, а Мис продолжал сыпать вопросами. И с чего ему вдруг приспичило поболтать? Причём Дэш не слышал в интонациях друга былой злости или раздражения, лишь глубокую задумчивость. И с каждым ответом пустышки она усиливалась.

– С себе подобными часто там общалась?

– Нет.

– А хотела бы?

– Не понимаю вопроса.

– Ну да, разумеется. На всех континентах бывала?

– Нет.