– Слышишь меня? – напряжённо спросила Шаса, прижав к её груди вторую ладонь.
Кира попыталась кивнуть, но, похоже, сумела только нелепо дёрнуться.
– Хорошо. Слушай внимательно. Я не в силах тебя вылечить. Я могу лишь видеть и скрывать потоки, но не управлять ими.
Детский голос звучал так по-взрослому серьёзно, что на место обиды за столь идиотскую смерть наконец пришёл страх. И дикое животное желание вцепиться в руки маленькой бронзовой девочки, попросить не отпускать, удержать…
– Но ты можешь справиться сама, – продолжила Шаса. – Это просто. Наверное. Я подсоблю.
Просто. Наверное. В памяти всплыл момент с больным старейшиной, но паника быстро унесла воспоминания прочь, затмевая разум.
– Только не бойся и не нервничай. Тебе подвластна вся энергия мира. Веришь?
Кира верила. Знала наверняка. Но сейчас чувствовала лишь боль и никак не могла понять, в какую сторону тянуться, чтобы ухватиться за заветные нити магии…
– Я вижу самые серьёзные раны, – вновь заговорила Шаса. – Там поток энергии прерывают чёрные пятна. Я буду класть туда руки, а ты тянись за мной. Всё получится. Я твой проводник…
Проводник. Дорога. Цель.
Кира чувствовала детские ладошки на своём боку. И взывала – к силе, к Сёстрам и Брату, в которых так до конца и не уверовала, несмотря на все чудеса этого мира, и к собственному рассудку, который явно норовил уплыть вдаль.
Сначала ничего не происходило. И темнота вокруг словно сгущалась и становилась физически ощутимой.
– Ну же… – шептала Шаса.
А потом в этом кромешном мраке, точно неоновая вывеска из прошлой жизни, вспыхнула она – путеводная нить, толстая и прочная, ведущая к спасению.
На сей раз не было выхода из тела и полёта над бренными оболочками – только осторожное движение за холодными руками Шасы и медленное восстановление разорванных потоков.
Кира ничего не видела, кроме этих прерывистых линий собственной жизненной силы. Ни о чём не думала, кроме чёрных прорех, которые залатывала одну за другой. Сплавляла неровные концы, слушала треск срастающихся костей, ждала, когда энергия вновь ринется по жилам неукротимыми реками.
И как бы парадоксально это ни звучало, по мере восстановления сил, силы покидали Киру. Боль не исчезала, но из острой и отупляющей превращалась в отдалённое гулкое эхо.
А Шаса всё это время сидела рядом, терпеливо перемещала ладони с одной сломанной конечности на другую и подбадривала:
– Ещё немного… совсем чуть-чуть… уже почти всё…
«Пока ты тут валяешься, она уже, наверное, вырасти успела», – невесть откуда взялась мысль, и Кира невольно фыркнула.
Смешок вырвался из исцелённой груди легко, не причинив новой боли, и пальцы дрогнули, погружаясь в мягкую, поросшую травой землю.
– Ну вот, уже какую-то ерунду думает, – пробормотала Шаса, и Кира поняла, что больше не ощущает на себе её ладоней, зато прекрасно чувствует собственно тело.
Всё. Целое. Подвластное только ей. Драгоценный сосуд, который впредь надо бы беречь, потому что уходить отсюда Кира не собиралась.
Теперь уж точно ни за что.
Повернув голову и открыв глаза, она увидела усыпанное звёздами небо. И луну, по-прежнему одинокую.
Её звали Таль.
Строптивая.
И только глядя на неё, уже можно было понять, что это не Земля.
Мерцающий в вышине шар не испещряли тёмные пятна кратеров, что складывались в легендарный силуэт девушки с коромыслом. Нет, местная луна была почти идеальной. Лишь три рваные полосы, словно оставленные когтями невиданного зверя, прорезали серебристую поверхность по диагонали.
У каждой из трёх здешних лун имелись свои «украшения», но Таль нравилась Кире больше всего.
Она была самой яркой, самой волшебной и самой пугающей.
И раз она всё ещё в одиночку освещает этот безумный мир, значит, самоисцеление заняло не больше получаса.
Долго любоваться ночным небом Кире не дали – в следующую секунду над ней склонился Дэшшил, загородив Таль своей гигантской головой.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Кира успела первой:
– Почему жук?
Дэшшил захлопнул рот и удивлённо моргнул.
– Какой жук?
– Гладыш. Таруан сказал, ты гладыш.
Таруан Ши, присевший на землю с другой стороны, от души захохотал и с этим смехом словно выплеснул наружу всё напряжение последних минут.
– Гладыш не жук, – всё так же удивлённо произнёс Дэшшил. – С чего ты это взяла?
