Старейшины наверняка отправят все силы к лесу, за ворами.
Они ведь не знают, что у оболочки появилась душа, которая стремится на срединный остров.
Не знают, что Таруан Ши не желает гневить богов, а потому решит во всём помогать ожившей стихии.
А ещё не знают, что он ни за что не поведёт её к островам напрямки, через чащу и долину, и что он несколько лет путешествовал по Лорнии и изучил тамошние тропы не хуже родных земель.
Дэш и Таруан во многом были похожи, потому, наверное, так и не сумели поладить. Зато теперь их одинаковый образ мысли мог помочь Дэшшилу отыскать беглецов быстрее, чем это сделают старейшины и инши.
Лесные волки
Зверь не скалил зубы, не рычал, не сверкал злобно глазами. На самом деле он даже не шелохнулся при звуке шагов – так и лежал, опустив голову на передние лапы и смежив веки. Но Киру его нарочитое спокойствие не обмануло.
Она видела, как напряжён каждый мускул мощного, гибкого тела; видела вставшую дыбом шерсть на загривке и когти, что безжалостно впивались в землю точно в живую плоть. Было ясно, что зверю хватит и доли секунды для рывка вперёд – и тогда уже никто не успеет помочь.
Кира с малых лет боялась волков. Ещё после сказки о Красной Шапочке, в которой она углядела отнюдь не то, что видят прочие дети. А спасение и высвобождение героини из живота монстра и вовсе казались нелепицей.
– Я на него не сяду, – прошептала Кира, стараясь не делать резких движений, и покосилась на серебряного эверта, что вывел её из города. – А если сяду, то не удержусь.
Что говорить, если даже с дружелюбного и осёдланного Чешки она периодически норовила свалиться – да и свалилась бы, кабы не цеплялась за Дэшшила. А тут, во-первых, предстояло ехать одной, а во-вторых, насколько Кира поняла, аскалы по земле передвигались гораздо быстрее крыланов.
– Удержишься, – так же негромко отозвался серебряный. – Там на ошейнике петли для рук – главное не ослаблять хватку.
– Он не подпустит, – неуверенно пробормотала Кира, неотрывно пялясь на свой потенциальный транспорт.
– Что за стихийница боится зверя! – фыркнули рядом, и она наконец подняла взгляд.
Да, серебряный прибыл не один, а с весьма неожиданной спутницей – совсем юной бронзовой девчонкой с косичками, которой Кира по земным меркам не дала бы и тринадцати лет. Сейчас оба эверта восседали на своих аскалах, ёрзали и нетерпеливо оглядывались по сторонам в ожидании неприятностей.
– Садись уже, бестолочь, – опять открыла рот девчонка, но Таруан Ши, как представился серебряный, тут же её одёрнул:
– Шаса!
– Ну а чего она, – пробурчали в ответ.
Вдруг выплывшая из-за толщи облаков одна из трёх местных лун осветила их небольшую группу, и Кира с удивлением поняла, что лицо и руки девочки тоже покрыты шрамами. Так что это наверняка какой-то обычай, а она уж начала сочувствовать Ши, покалеченному в битве со страшным чудовищем.
Или же у лесных от рождения такая странная кожа.
– Ты сама вокруг своего первого аскала две трети ходила, не знала, как подступиться, – припечатал Ши, затем опять огляделся и наконец посмотрел на Киру: – Но тебе лучше и вправду поспешить.
И она решилась: с трудом сдерживаясь, чтобы не зажмуриться, шагнула к зверю, запустила руку в шерсть на шее и нащупала ту самую петлю.
«Не ешь меня, я невкусная».
Аскал едва заметно вздрогнул, но вроде не торопился откусывать конечности.
– Ну же, обратись ты уже к магии и узри – он не желает тебе зла! – опять не смолчала девчонка.
– Шаса!
– Что Шаса? Городские уже, наверное, тревогу подняли, а мы тут…
– Вернёмся в лес, посажу с Маиши коврики плести, – прервал Таруан Ши.
Видимо, «плести коврики» – одно из самых страшных наказаний, потому как Шаса тут же умолкла и больше не понукала, лишь громко сопела и зыркала на Киру исподлобья. А та поняла, что действительно могла бы обратиться к магии и попробовать найти связь с аскалом. Вот только каждое такое обращение из-за её неопытности занимало слишком много времени – проще рискнуть и забраться на мохнатую спину просто так.
С судорожным вздохом Кира обхватила зверя за шею и буквально забросила себя на него, тут же стиснув бока коленями. Думала, аскал немедленно вскочит на лапы, но он дождался, когда она крепко ухватится за петли, и только потом осторожно поднялся.
– Ну слава Сёстрам, – пробормотала Шаса.
Похоже, даже перспектива плетения ковриков не могла удержать её язык за зубами. И несмотря на всю напряжённость ситуации, Кира улыбнулась этой детской непосредственности. Широко, от всей души, чем явно удивила обоих эвертов.
– Нам недалеко, – прокашлявшись, объявил Таруан, – до Зелёной рощи. Там придётся переждать ночь.
– А как же… погоня? – нахмурилась Кира и оглянулась на городскую стену, мерцавшую в серебристом лунном свете.
Отошли они совсем недалеко, и она не сомневалась, что в случае поднятия тревоги что-нибудь да услышала бы. И пусть пока Город слёз и пепла спал, это явно не продлится вечно. Так не лучше ли убраться, пока не поздно?
– Они не найдут наш след, – самодовольно протянула Шаса. – Даже ты магическим зрением нас не засекла, а всё потому…
– Помолчи, – вновь оборвал её Таруан. – Подробности позже. – И серьёзно посмотрел на Киру: – Нас действительно вряд ли смогут отследить. А ночью ехать опасно – астари. До рощи добираться – и то риск, но иначе никак. Так что помчимся быстро. Пригнись и держись крепче, Лекс не подведёт.
Лекс не подвёл.
Или его особая магия.
Стоило припасть к жёсткой шерсти, как Киру буквально придавило к зверю, так что ни голову повернуть не получалось, ни просто пошевелиться. Сразу вспомнился земной аттракцион – «Центрифуга», кажется. Кира его просто ненавидела как раз из-за невозможности двинуть рукой или ногой – да что там, во время вращения тебя так вжимает в стенку, что даже колени в обратную сторону выгибаются. Неприятно. Неуютно. Порой больно.
