— Что она говорила о нем? — Я с нетерпением жду ответов, которые, как знаю, еще не прозвучали в книге, но напряжение убивает меня.
— Она спросила, не искала ли ты Чарли, и рассказала мне, как он может выглядеть сейчас. А потом она добавила милейшую вещь. — Джексон посмеивается, вспоминая об этом. — Она сказала... и я цитирую: «Но даже если бы Чарли был лысым и покрытым морщинами, я все равно видела бы только светловолосого, голубоглазого солдата, слишком сострадавшего миру, чтобы в его сердце нашлось место для ненависти, которую он был вынужден проявлять».
— Кажется, я знаю, почему она вдруг заговорила о нем, — делюсь я с Джексоном.
— Ты что-то узнала, когда читала сегодня?
— Нет, но бабушка рассказывала, что когда ее сердце остановилось на те несколько минут, она была уверена, что Чарли будет ждать ее, а его там не было.
— Ты ведь понимаешь, что все, что происходит после смерти, — это все слухи? — спрашивает Джексон. Я не думаю, что он пытается принизить значение мысли бабушки, но с научной точки зрения он прав.
— Конечно, но у нас может быть свое мнение на этот счет.
— В этом ты права. Я тоже согласен со слухами. К сожалению, я не раз слышал, как пациенты разговаривали с близкими, уходя из жизни.
Моя грудь сжимается, когда я думаю о правдивости всего этого.
— Если все так, то, возможно, Чарли не умер.
— Кто сказал, что он умер? — с любопытством спрашивает Джексон.
— Ну, меня грубо прервали, когда я читала ту часть, где Чарли был отправлен на передовую и прощался с моей бабушкой.
Официант подходит с блокнотом для заказов и приветствует нас.
— Что вам принести?
Мы заказываем напитки и еду, и официант оставляет нас наедине с развязкой моей истории.
— Ты сказала, что тебя грубо прервали? — с нетерпением спрашивает Джексон.
Я опускаю взгляд на наши переплетенные руки, в очередной раз отмечая, как быстро все происходит в моей жизни.
— Очевидно, Майк потратил большую часть своего дня на мои поиски, — поясняю я Джексону, беспокоясь о его реакции.
Он выглядит скорее расстроенным, чем рассерженным.
— Правда? Чего он хотел? — в его словах чувствуется настороженность, но уверена, Джексон достаточно умен, чтобы понять, что я не пришла бы сюда, если бы Майк смог меня охмурить.
— Он хочет, чтобы у нас все получилось, — признаюсь я ему.
— А чего хочешь ты?
Я ценю его вопрос и не могу остановить улыбку на моих губах.
— Ну, я бы хотела... посмотреть, как у нас с тобой все сложится.
Джексон не улыбается в ответ, как бы мне ни хотелось, чтобы он умилился моим словам. В его завораживающих глазах плещется серьезная озабоченность.
— Отвлекись на минутку от меня. Если бы ты не встретила меня, ты бы порвала с ним? И если бы порвала, согласилась бы вернуться к нему сегодня?
Его вопросы заставляют меня серьезно задуматься.
— Не могу солгать и сказать, что знаю, хватило ли у меня сил сделать то, что нужно. Однако, знаю, за то короткое время, что мы знакомы, ты дал мне достаточно оснований понять, что есть люди, на которых стоит тратить время, и те, что не заслуживают внимания. — Не знаю, как бы я себя чувствовала на месте Джексона и что бы подумала, появись из ниоткуда его бывшая жена, умоляя принять ее обратно, но не могу лгать об этом. Джексон знал, что это просто случилось, и понимаю, я не единственная, кто прошел через испытания и невзгоды расставания.
— То есть ты хочешь сказать, что не вернешься к нему из-за меня?
Я не уверена, что можно сказать иначе.
— Ты встанешь и уйдешь, если я скажу «да»?
— Нет, — заявляет он с легким намеком на удовлетворение в своей ухмылке. — Мне хочется похлопать себя по спине. Теперь я могу сказать, что спас более двухсот пациентов — и одну здоровую женщину — от разрушительных сердечных заболеваний.
— О, еще одна докторская шутка? — поддразниваю его.
— Немного пошловато, да?
— В какой-то степени очаровательно, — признаю я. Кажется, сейчас мне нужен веер, но я довольствуюсь нервным смахиванием волос за плечо.
— После ужина ты согласишься поехать ко мне, чтобы мы могли... — Джексон прочищает горло, и, черт возьми, это происходит очень быстро. Я не жалуюсь — ни капельки, — но не ожидала, что он прямо так и предложит.
— Почитать еще немного дневник. Я не могу перестать думать об этой истории.
С еще большим желанием прикрыться веером, я пытаюсь перевести дыхание, когда из моего горла, словно раненая птица, вырывается нервный смех.
— Да, вау, я… конечно.
— Прости, наверное, это было грубо с моей стороны — задавать такой вопрос?
