Джерард заметил, как Милчип споткнулся и упал, увлекая за собой уверенную конькобежку Дженнет. Ситуация показалась им обоим невероятно забавной, несмотря на то что предложившие помощь Латрелл и Джон Кеннадайн принялись немилосердно над ними подтрунивать. Кристина скользила по льду медленно. Впрочем, она держалась за руку Стюарта лишь для того, чтобы почувствовать некоторую уверенность. Она ехала сама, сосредоточенно хмуря брови.

Ее жизнь с Гилбертом оказалась исполненной беспросветного мрака. Джерард уже понял это, а слова Маргарет лишь подтвердили его предположение. Кристина даже не пыталась развеять этот мрак. Она никогда не смеялась, за исключением тех моментов, когда Гилберт уезжал из дома. Джерард должен был злорадствовать. Должен был испытывать удовлетворение при мысли о том, что все эти годы Кристина была очень несчастна. Но он мог лишь недоумевать, почему до сегодняшнего утра ему не приходила в голову мысль о том, что за неожиданным отказом Кристины стояло нечто большее, нежели банальное желание заполучить титул и состояние. Гилберт не позволял ей произносить имя Джерарда и ее отца. Но тесть-то ему чем не угодил?

Рейчел упала, поднялась без малейшего звука и продолжала кататься. Когда-нибудь он научит ее кататься еще лучше.

Дженнет катила теперь впереди Милчипа, подгоняемая шутками, и не переставала смеяться. Она несколько раз изящно крутанулась, а потом сделала прыжок и поехала дальше с удвоенной скоростью. Затем остановилась и присела в реверансе в ответ на громкие аплодисменты и свист, сопровождавшие ее выступление.

— О, — восхищенно вздохнула Лиззи, — как бы я хотела тоже так кататься. И наверное, смогла бы, если бы мне достало смелости.

— Вообще-то советуют сначала научиться ходить, а уж потом бегать, — со смехом произнес граф. — Мисс Кэмпбелл выросла в Канаде и привыкла к морозным зимам и покрытым льдом рекам и озерам. Она научилась кататься на коньках еще в детстве.

— Вы пытаетесь сказать, что у меня нет способностей, милорд? — спросила Лиззи, очаровательно надув губки. — В таком случае я просто обязана доказать, что вы ошибаетесь.

Сначала Джерарду показалось, что она просто хочет попытаться изобразить то же самое, что и Кристина. Лиззи перенесла вес своего тела, взяла графа под руку и сделала пару вполне сносных движений ногами. Но потом она звонко рассмеялась и отпустила руку.

— Смотрите! — скомандовала она и грациозно раскинула руки в стороны.

К счастью для Лизи, у графа хватило ума ускорить шаг и подхватить ее прежде, чем она рухнула на лед.

— О! — выдохнула она.

— Вы ушиблись? — озабоченно спросил Джерард. Черт возьми, он же обещал Лиззи, что она не упадет.

Она осторожно пошевелила ногой и поморщилась.

— Сейчас все пройдет, — пообещала она.

Однако Джерард не хотел больше рисковать, несмотря на то что Лиззи вновь поставила ногу на лед и ободряюще улыбнулась.

— Я не хочу испортить всем настроение, — сказала она, и ее большие глаза вдруг наполнились слезами.

— Ерунда! — возразил граф. — Вы никому не испортите настроение, если только не станете изображать жертву. Посмотрите, слуги уже разожгли костер и принесли из дома горячий шоколад. — Следуя указаниям графа, они подвинули к костру бревна, чтобы гости могли снять коньки и согреться горячими напитками. — Мы с вами посидим пока у костра, а там и нога ваша пройдет.

— Я вполне могу посидеть у костра одна, милорд, — заверила графа Лиззи, когда тот медленно повел ее в сторону костра. — А вы должны вернуться на лед. Я уверена, другие леди тоже с удовольствием примут вашу помощь. Вряд ли вы захотите кататься только со мной или сидеть со мной у костра и наблюдать, как катаются другие. Я вела себя как эгоистка, пытаясь единолично завладеть вашим вниманием.

— Ерунда! — коротко бросил граф, подхватывая Лиззи на руки и неся ее к костру. Однако не только они покинули лед. Потрескивающие поленья и чашки с дымящимся шоколадом выглядели слишком привлекательно. Кроме того, все поняли, что что-то случилось, и теперь подошли, чтобы узнать подробности.

— Я попыталась поехать самостоятельно, — весело объясняла случившееся Лиззи. — Я и так злоупотребила добротой лорда Уонстеда. Я непременно упала бы и сломала ногу, если бы не он. Он поехал за мной и вовремя подхватил. — Лиззи закусила губу, когда граф начал осторожно снимать с ее правой ноги конек. — О Боже, боюсь, я потянула лодыжку. Какое счастье, что его сиятельство не позволил мне прогнать его. — Лиззи поморщилась и бодро улыбнулась, хотя в ее глазах заблестели слезы.

Она и слышать не хотела о том, чтобы испортить всем присутствующим веселье, позволив графу отнести ее домой. Лиззи была уверена, что боль в лодыжке непременно утихнет, если она просто посидит возле костра. Однако когда все попили шоколада, согрелись и попели рождественские песни по подсказке Лоры Кеннадайн, стало ясно, что с лодыжкой у мисс Гейнор и в самом деле не все в порядке.

— Если вы будете так любезны и позволите мне опереться на вашу руку, я, пожалуй, смогу дойти до дома, — произнесла Лиззи.

Граф не мог позволить, чтобы она проделала такой длинный путь пешком. Лиззи была не такой уж легкой, но Джерард привык к тяжелой работе за годы жизни в Канаде. Он предложил ей обхватить его за шею и понес ее к дому. Мисс Гейнор весело щебетала на протяжении всего пути, громко утверждая, что несчастный случай произошел исключительно по ее вине и что его сиятельство здесь вовсе ни при чем. Более того — если бы он не последовал за ней, ее раны оказались бы гораздо серьезнее.

— Как романтично, — весело восклицала она, — иметь рядом такого сильного и надежного человека.

Джерард был ужасно рад — по целому ряду причин, — что процессия достигла наконец дома. Однако когда мисс Гейнор попросила поставить ее на пол в холле, его сиятельство выразил готовность отнести девушку в ее комнату. Радостно рассмеявшись, Лиззи победно посмотрела на гостей, снимавших шарфы, перчатки и шляпы.

— И никто из вас не посмеет обвинить нас в чем-то непристойном, — заявила мисс Гейнор, повышая голос, чтобы перекрыть царивший в холле шум. — Биллингс немедленно пошлет за моей мамой и камеристкой, правда же, Биллингс?

Граф нашел глаза Кристины и вскинул брови в беззвучной мольбе.

— Конечно, никому и в голову не придет подумать или сказать нечто подобное, мисс Гейнор, — с привычным холодным достоинством произнесла графиня. — Все мы очень высокого мнения о вашей нравственности. Я уверена, что леди Гейнор придет в вашу комнату без промедления, как только узнает о случившейся с вами неприятности. А пока с вами отправлюсь я и прослежу за тем, чтобы вы получили все необходимое.

Граф еле заметно улыбнулся Кристине, когда та прошла мимо него, и двинулся следом с тяжелой ношей на руках.

Гости собрались на рождественский ужин в парадной гостиной на час раньше обычного. Все дружно сочли помещение восхитительным. Глядя на сияющие лица гостей, сидящих за столом, Кристина вспомнила слова, сказанные ей Джерардом: «Сегодня Рождество. Так давай наслаждаться праздником. Ведь нам обоим необходимы приятные воспоминания».

Целый день она старалась наслаждаться каждым моментом и бережно сохранить воспоминания.

И это оказалось совсем не сложно. Такого Рождества, как нынешнее, Кристина не праздновала еще ни разу в жизни. За исключением травмы Лиззи Гейнор, которая, впрочем, оказалась не настолько серьезной, чтобы помешать ей спуститься к ужину, день прошел безупречно. Казалось, все были счастливы и пребывали в ладу с собой и остальными. Если и существовали на земле такие понятия, как мир и доброта, то их можно было с избытком найти в этом году в Торнвуде.

Впрочем, нашлись и те, кто жил не только ожиданием Рождества. Джерард собирался вернуться в Канаду с наступлением весны. Лиззи Гейнор испытывала некоторое разочарование от того, что в их отношениях с графом дело так и не сдвинулось с мертвой точки. А для мистера Джорди Стюарта Рождество оказалось гораздо менее значимым праздником, нежели Новый год.

Кристина улыбнулась, когда встретилась с его взглядом, а потом переключила все свое внимание на сидящего рядом с ней лорда Лангана. Тот рассказывал о своих скакунах.

Мистер Стюарт собирался праздновать Новый год с семьей своей сестры в Шотландии. Кристина узнала, что там будет присутствовать одна вдова, которая предпочла отпраздновать Рождество с родственниками своего покойного супруга, чтобы сообщить им о своем намерении повторно выйти замуж. Они с мистером Стюартом собирались объявить о своей помолвке на следующей неделе. Он сам рассказал об этом Кристине, когда они катались на коньках.

Как же она была рада тому, что оставила идею заполучить мистера Стюарта для себя. Он с радостью поведал Кристине о том, что у миссис Дерби трое детей, никому из которых еще не исполнилось и десяти лет. Ему не терпелось примерить на себя роль отчима, и Кристине подумалось, что миссис Дерби — настоящая счастливица.

О да, думала Кристина, когда слуги убирали со стола последнюю перемену блюд, день действительно выдался на редкость счастливым и радостным. А между тем он еще не закончился. Сегодня вечером джентльмены не станут задерживаться в гостиной, чтобы выпить по стаканчику портвейна. Ведь в танцевальном зале состоится концерт. И пусть подготовка к нему доставила всем немало хлопот и заставила нервничать, все присутствующие, несомненно, получат огромное удовольствие от приготовленного ими же самими представления. Впрочем, для большинства из них в этом занятии не было ничего необычного. Подобные домашние концерты нередко проводились после званых обедов и пользовались у представителей высшего света большой популярностью.

Однако ужин еще не закончился. Кристина посмотрела на графа, ожидая, что тот даст ей сигнал подниматься из-за стола. Но Джерард лишь улыбнулся и, встав со своего места, поднял руки, призывая гостей продолжать трапезу. Разговоры стихли, и все устремили взор на хозяина дома.

— Мы славно повеселились сегодня, — сказал он. — Это был счастливый день. Для меня и, надеюсь, для всех остальных. Я хочу поблагодарить вас, мои родные и друзья, за то, что приняли мое приглашение и приехали в Торнвуд, чтобы сделать Рождество незабываемым. А еще я хочу от всего сердца поблагодарить ее сиятельство графиню Уонстед за то, что она потрудилась на славу и стала прекрасной хозяйкой праздника.

— Лучше не скажешь, — произнес лорд Милчип и восторженно захлопал в ладоши.

Почтительно склонив голову в ответ на похвалу, Кристина думала о том, что через несколько дней все это закончится. Она будет заходить время от времени в эту гостиную — такую великолепную и такую пустую — и вспоминать, где сидел каждый из гостей на рождественском ужине. Она будет воспроизводить в памяти многочисленные украшения и аромат изысканных блюд. Будет вспоминать, как он выглядел и что говорил.

Ведь он уедет.

Но праздник еще не закончился, и, стало быть, впереди еще много поводов для радости.

— Мне вдруг пришло в голову, — продолжал тем временем граф, — что именно таким я и представлял себе Рождество — праздником, когда друзья и родственники собираются вместе и просто наслаждаются обществом друг друга. И все же на протяжении всего дня я думал о том, что вчерашняя месса чудесным образом породила счастье дня сегодняшнего. Я подумал, что было бы неплохо вновь вспомнить ощущение чуда, прежде чем все мы отправимся в танцевальный зал на концерт. Будьте любезны принести свечи, Биллингс.

Вскоре гостиную освещали лишь свечи, стоящие на столе. На лицах присутствующих плясали тени, создавая атмосферу тепла и уюта.

— А теперь мы еще раз послушаем рождественскую историю, — объявил его сиятельство. — Мистер Колин Стюарт любезно согласился прочитать нам отрывок из Библии. Он оказался единственным, кто не обнаружил в себе никакого таланта. Но я вспомнил собрания, на которых он председательствовал, и впечатление, производимое на меня его глубоким зычным голосом. Колин?

История рождения Христа была настолько прекрасна в своей простоте, что, казалось, ничто не могло ее испортить — даже монотонный и безучастный голос Гилберта, звучащий для сидящих в напряженной тишине обитателей Торнвуда и напоминающих каменные изваяния слуг. И ослабить ее могущество было невозможно, даже когда она читалась с аналоя норманнской церкви. Даже многочисленные повторения ее до боли знакомого сюжета не сделали рождественскую историю тривиальной.

Но сегодня было в ней нечто такое, что заставляло людей чувствовать себя очарованными. Все внимание присутствующих сосредоточилось на тесном собрании друзей, чувствующих себя уютно и умиротворенно в полумраке гостиной. Их окутывали воспоминания о счастливом дне, удовольствие от изысканного угощения и мелодичный голос Колина Стюарта с его привлекательным шотландским акцентом. А еще…

Нет, объяснить происходящее невозможно, подумала Кристина, когда мистер Стюарт закончил читать, а никто из гостей так и не издал ни звука. Так что же такое Рождество? Мир, радость, любовь. Но даже этих слов недостаточно, чтобы описать его суть. Кристине казалось, что нужных слов вообще не существует. Она лишь знала, что никогда не забудет это Рождество.

— Спасибо вам, мистер Стюарт, — нарушила молчание Уинифред Милчип, удивив тем самым и себя, и остальных.