– Давайте переждем немного и поедем в другой день, – сказала тогда Мег.
– Нет. Мы едем сегодня, – отрезал капитан Грант.
– Но ваша рука…
– Это не имеет значения. Мы отправляемся сейчас. Их взгляды скрестились, как шпаги дуэлянтов.
– Я присмотрю за ним, – сказал Малькольм Бейн. – Капитан Грант, несмотря на свое упрямство, всегда был сильным и здоровым мужчиной.
Грегор бросил на него уничтожающий взгляд, но слова Малькольма немного успокоили Мег. Правда, ненадолго. Тревога вернулась и уже не оставляла ее. Слишком много людей надеялось, что он вернется домой и встанет на их защиту. Мысль о том, что он может просто… умереть, разрывала ей сердце.
Конечно, это все из-за отца, который связывал все свои надежды с возвращением капитана Гранта в Глен-Дуи. Именно поэтому ее так взволновала мысль о том, что в пути с Грегором может случиться все, что угодно. Ведь самого Грегора она не знала – он был ей совсем чужим, а детская мечта о романтическом герое испарилась как дым.
Впереди их ждал нелегкий путь. Им предстояло идти по военной горной тропе через ущелье и проявить чудеса изобретательности, чтобы незаметно миновать военные посты. Дорогу охраняли в основном английские солдаты, которые считали горцев варварами и бунтовщиками. Они ненавидели людей, которых пришли покорять. Мег видела враждебность в их глазах. Это вызывало тревогу, злость и раздражение. Она прекрасно знала горцев, и, хотя они говорили на гэльском наречии, а их обычаи и традиции сильно отличались от английских, они совсем не были дикарями, как считали англичане.
Однако Мег была в хороших отношениях с офицером, командующим военными постами. После мятежа противники якобитов решили проложить дороги в горах на случай отступления солдат, если будет новое восстание. Военные посты были расставлены по всему ущелью в стратегически важных местах, чтобы вести наблюдение за местным населением и творить «справедливый» британский суд. Оторванные от семей, чувствуя себя чужими в этом горном краю, солдаты изливали свое недовольство на местных жителей, которых, как предполагалось, они должны были приобщить к цивилизации.
Но не все английские офицеры вызывали отвращение и протест. Были и такие, как майор Литчфилд. Прекрасно образованный, он придерживался либеральных взглядов и находил свое новое назначение интересным, расширяющим кругозор. Литчфилд не жаловался на судьбу, как многие из его сослуживцев, считавшие такую службу ссылкой на задворки цивилизованного мира.
Мужчины наконец догнали Мег. Грегор Грант сидел на лошади напряженно и неестественно выпрямившись, но все-таки держался в седле. Когда он поравнялся с девушкой, их взгляды вновь скрестились. Едва заметная усмешка затаилась в уголках его губ.
– Заблудились?
Не скрывая раздражения, Мег дала шпоры своей нервной кобыле и быстро ускакала вперед.
Она неслась впереди всех. Ее рыжие волосы пламенели на фоне ярко-голубого неба. На ней были все те же клетчатые мужские штаны и жакет, на ногах высокие сапоги из мягкой кожи. Непокорные волосы были заплетены в толстую косу, которая спускалась до самой талии. Мег очень хорошо держалась в седле и не боялась рисковать. Она была прирожденной наездницей, но и воплощением женственности – пышная высокая грудь под облегающим жакетом, изящные очертания стройных бедер, нежная линия подбородка, полные красивые губы…
Глядя на эту девушку, Грегор чувствовал, как вибрирует каждая клеточка его тела, несмотря на физические страдания.
Мег не относилась к тому типу женщин, которые обычно привлекали его. Веснушки на носу, острый язык, властные манеры – все это было ему не по вкусу, но сейчас притягивало как магнитом. Он страстно желал ее. Грегор плохо спал этой ночью, постоянно просыпаясь в лихорадочном бреду и снова проваливаясь в омут ночных фантазий и грез, где манила его к себе и обжигала Мег Макинтош.
Интересно, что бы она сделала, скажи он ей об этом? Ужаснулась бы? Отвернулась от него с отвращением?
Возможно. Скорее всего. Лучше ей ничего не знать, но тогда…
– Леди Мег – очень своенравная девушка.
Невозмутимый голос Дункана Форбса бесцеремонно ворвался в его мысли. Грегор посмотрел в его темные непроницаемые глаза, пытаясь понять, как этот суровый земледелец умудрился догадаться, что он думает о его молодой хозяйке.
– Разве генерал не держит свою дочь в ежовых рукавицах? – спросил Грегор.
– Генерал души в ней не чает и во всем потакает. – Дункан не мог скрыть волнения. – Только из-за ее предстоящего замужества они постоянно ссорились. Она отказывала всем мужчинам, которых отец прочил ей в мужья. Слишком… привередлива. Всегда находила какую-нибудь причину или… предлог, чтобы отвергнуть очередного претендента.
– Пока не появился герцог Аберколди.
Дункан выглядел сильно встревоженным.
– Герцог часто приезжал в Глен-Дуи с визитами, но мы все были уверены, что его больше интересует общество генерала, чем леди Мег. Они беседовали часами. Всю жизнь генерал был деятельным человеком, имел большой вес в обществе, а таким людям нелегко смириться, что годы уходят и они становятся немощными и никому не нужными. Герцог постоянно льстил старику, и тот безгранично доверял ему. Они договорились о свадьбе, и генерал подписал необходимые бумаги. Когда же он сказал об этом леди Мег, она очень разозлилась. А потом много плакала. Я думаю, что в конце концов она бы согласилась выйти за него замуж ради отца, если бы они случайно не узнали, что герцог совсем не такой благородный человек, как они думали. Но было слишком поздно. Герцог твердо решил, что женится на леди Мег, а он никогда не отступает.
Грегор верил рассказу Дункана, к тому же он полностью совпадал с тем, что говорила ему Мег.
– Чего же хочет герцог на самом деле? Имение или девушку?
– Не могу сказать наверняка, капитан. Но когда герцог смотрит на леди Мег, его глаза горят от… вожделения. Да, думаю, он хочет заполучить эту девушку. Но и имение тоже. Ведь если ему удастся присоединить Глен-Дуи к своей земле, его владения станут огромными.
– А ты ему доверяешь, Дункан?
– Хотя у него манеры, как у лондонского денди, я ему совершенно не верю, это факт, – помрачнел Дункан.
Грегор кивнул. Раз герцог не вызывает доверия, значит, леди Мег не должна выходить за него замуж. Придется каким-то образом выпутываться из этой сложной ситуации, чтобы, с одной стороны, не навлечь на свои головы гнев этого опасного человека, а с другой – не допустить войны, которую они, несомненно, проиграют. И в этом случае ему потребуется помощь старого генерала, который всегда был непревзойденным стратегом. Правда, Грегор до сих пор не мог понять, почему его присутствие было столь необходимо, но он это выяснит, и очень скоро.
Как странно устроена жизнь! Грегор и представить не мог, что когда-нибудь вновь увидит генерала, да еще при таких обстоятельствах.
Он пошевелился в седле, и рана тут же напомнила о себе резкой болью. Грегор закусил губу и попытался отвлечься.
– Послушай, Дункан, тогда в 1715-м, когда мы сражались, наши люди, я говорю о жителях Глен-Дуи, были вооружены… если можно так выразиться. Что случилось с этим оружием? Его тоже конфисковали?
– Нет, мы его припрятали на черный день.
– Я не удивлен. – Грегор подумал, что оружие, которое и тогда уже было старым, теперь наверняка заржавело. А у герцога Аберколди, вероятно, была небольшая армия на такой случай – хорошо обученные солдаты, экипированные новейшим оружием. Глен-Дуи всегда выглядел патриархальным, отгороженным от всего мира – казалось, само время здесь остановилось.
Грегор всегда был уверен, что жизнь в долине можно благоустроить без ущерба для ее первозданной природы и старозаветного уклада. В юношеские годы, когда он учился в Эдинбурге, он постоянно интересовался новыми методами ведения сельского хозяйства. Уже тогда он знал, как усовершенствовать хозяйство в имении, но его отец только презрительно фыркнул и высмеял его новомодные идеи, назвав их «глупым шотландским бредом».
– Пока я жив, здесь все останется по-прежнему! – заявил он.
Несколько раз Грегор предпринимал попытки убедить его в необходимости нововведений, но безрезультатно: он был молод и отец не воспринимал его всерьез. Грегор обуздал нетерпение: он сможет воплотить свои мечты в жизнь, когда имение перейдет к нему.
Но мятеж, который подняли Стюарты, круто изменил их с отцом жизнь, ив результате они оба потеряли все, что имели.
