— С ней всё в порядке, я Вас уверяю. Она сейчас у себя дома. С её женихом. Обсуждают планы на будущее…
Вот тут Соломон Михайлович поплыл. Кажется, его не столь удивила вся ситуация, в которой он оказался. А вот при упоминании жениха его глаза полезли на лоб:
— Какой-такой жених? Я не понимаю!
— Михаил Рощупкин. Мой друг. Вы его видели и знаете. И, кстати, Соломон Михайлович, очень нехорошо отнимать у собственной дочери её любимого. Взрывая его бомбой, — я уже откровенно забавлялся удивлением старика. Не мог отказать себе в этом, после всего, что сделал аптекарь.
— Вы меня за идиота держите? — закипел Соломон.
— Послушайте, — я снова перешёл на жесткий тон, — У Вас два варианта. Первый — мы уходим отсюда. А вы с Лёвой остаётесь тут лежать с дырками в голове. Дина не узнает — кто это сделал. Не знаю — как Миша к этому отнесётся, но для меня безопасность родственников и нашей компании — превыше всего. И я с ним всё улажу со своей стороны. Вариант номер два: мы с Вами начинаем тесно сотрудничать. Играем свадьбу. Это же Ваша единственная и любимая дочь. Я попал в точку? И тот факт, что она беременна — должен помочь Вам сделать правильный выбор…
Старик замер, рассматривая меня, как некую диковинку. Затем он опустил лицо в ладони, шумно выдохнул и взлохматил седую шевелюру:
— Диночка… Ну что ж ты…
Я сидел молча, наблюдая за его реакцией. Похоже, я надавил на правильное место. Дина рассказала Мишке, что она единственная дочь Соломона. В которой он не чаял души. Что старик сделает с этой ситуацией? Скажет, что отношения разрываются, и заставит дочь совершить аборт? Судя по рассказанному после встречи с нею, девушка несколько избалована отцом и довольно своенравна, а значит, её реакция будет для старика убийственной. Так что волей-неволей, придётся принимать всё как данность. А в этом случае устранение нашей команды для Соломона уже совсем нежелательно.
— Как это случилось? — глухо донеслось из-за прижатых к лицу ладоней.
— Ну тут уж извините, Соломон Михайлович, — пожал я плечами, — Спросите у них сами. Миша не любитель афишировать свои отношения. Насколько мне известно, они друг-друга знают уже давно, с того момента, как Рощупкины эмигрировали сюда, в Штаты. Я расспросил его. Там у них всё серьёзно.
— Вы знали всё с самого начала?
— Нет, — я покачал головой, — Дина рассказала только сегодня. Она боялась Вас двоих знакомить. Считайте, что это был знак. Счастливый случай. Если бы мы её не увидели, то я, возможно, уже с Вами бы сейчас не разговаривал… И с Лёвой тоже. После того, как выведал бы всю нужную мне информацию. И не сомневайтесь, у меня Вы заговорили бы как миленький. Уж извините за прямоту.
Аптекарь наконец поднял голову и посмотрел на меня.
— Всё зависит от Вашего решения, — я протянул руку вперёд и положил Кольт на середину стола. Затем многозначительно показал глазами на пистолет. Мол, жест доброй воли.
Соломон посмотрел на него, но, к моему удовлетворению, без интереса, тут же погрузившись в свои думы. Конечно, я не идиот, и в ЭТОМ стволе не было патронов, если старик решил бы дурковать.
— Я работаю на Хайма Кински.
— Это один из «командиров» Арнольда Ротштейна?
— Да. Откуда Вы знаете? Впрочем ладно… По этому делу со мной работали его подручные. Молодые такие, чересчур… хм… ловкие. От них и взрывчатка.
— Я думал, это работа Льва? — удивился я.
— У него много талантов. Но он не подрывник. Честно говоря, я не уверен, что и те ребята сами готовили машинку.
— Как их зовут? Тех, кто привёз взрывчатку.
— Мейер Лански. И второй был с ним… Итальянец постарше. Он не представился. Оба молодые. Одного с Вами возраста. Плюс-минус.
Я задумался. Молодым итальянцем рядом с Мейером Лански мог быть только один человек. Чарли Лучиано. Будущий знаменитый гангстер и сооснователь «Корпорации убийств». Сейчас оба — юны, семнадцать лет и двадцать два года соответственно. Но они далеко пойдут, и не смотря на молодость, занимают не последнюю ступень в иерархии преступного мира города, так как работают напрямую с Ротштейном.
Мозг и способности Лански вообще позволят ему в будущем избежать правосудия в виде отсидки в тюрьме. И даже дожить до старости. Очень, надо сказать, безбедной. Постулат о том, что гангстеры в своих постелях не умирают — на нём дал конкретный сбой. Посмотрим… как получится в этом мире. Если я просто в параллельном слое времени.
Однако надо делать выводы. Это уже второй раз, когда наши дела пересекаются с «бизнесом» этих двух мафиози. И косвенно — с делами Ротштейна: фактически одного из двух-трёх главных «боссов» Нью-Йорка. Плохая статистика. Так недолго и обнаружить себя.
— Кто в курсе о том, что на это дело пошли именно мы.
— Только Хайм.
— Соломон Михайлович! — чуть повысил я голос.
— Клянусь, — твёрдо сказал старик и добавил — «Мозг» не любит, когда его посвящают в подробности выполнения приказов. Он разделяет обязанности, и контролирует общий процесс. И требует безупречного выполнения заданий.
«Мозг» — это подпольная кличка Ротштейна, насколько я помнил по тому, что слышал в «прошлой жизни».
Я кивнул и продолжил:
— Значит, Лучано и его компания не в курсе нас?
— Нет. Можете считать их курьерами Ротштейна. Я слышал о Чарли то, что он может привезти что угодно и откуда угодно.
Ну да. В этом и была сила Ротштейна. Сталкивать лбами конкурентов, делать так, чтобы детективы теряли нить в его делах. Любое звено в цепи его схем могло сказать на допросе: «Я просто вёз то, не знаю что. Кому? Забыл. Где взял? Передал какой-то тип, не помню как звали. Я всего лишь хотел подработать курьером! За что Вы меня арестовываете?»
И дадут ему минимальный срок после работы адвокатов «Мозга», которые были лучшими в штате. Отсидит положенное время, будучи «в авторитете» в тюрьме, а когда выйдет на свободу — будет осыпан денежными знаками от Ротштейна. Это знали все его бойцы и командиры, поэтому полиции оставалось только скрежетать зубами.
— Что Вы хотите от меня? — вывел меня из раздумий вопрос Соломона.
— Ничего сложного. Я правильно понимаю, что Вы не пожелаете, чтобы Ваша дочь потеряла этого ребёнка?
— Ради Дины я готов на всё. И да, как бы вся эта ситуация не была мне неприятна, я не стану делать этого.
— Вот и отлично. Я думаю, Вы уже поняли, что я подстраховался на тот случай, если Вы решите устроить её будущему мужу и отцу её дитя, или кому-то из нашей компании смертельный исход? Поверьте, она узнает о том, кто будет виновником этого, без сомнения, несчастья для неё.
