— Чрезвычайно. Первые два на очереди чилийские броненосцы «Конститусьон» и «Либертад», что строятся в Англии и в январе спущены на воду. Так что еще полгода и они будут готовы полностью — поверь, там умеют работать, это не наши мастеровые. Очень хорошие броненосцы — пояс семь дюймов, ход двадцать узлов будет, не меньше, поверь на слово. Но самое скверное в артиллерии — главный калибр десять дюймов, вот только подкреплен он солидным средним калибром, по семь 190 мм стволов на борт, в казематах, и пусть они на полдюйма меньше, чем наши 203 мм пушки, но вес снаряда такой же. Чилийцы от них отказались, но покупатель нашелся, хочет «Касугу» с «Ниссиным» выкупить. Отгадай, из какой он страны?
— Твою мать…
Только и сказал Дубасов, затейливо выругавшись и не ответив на вопрос — и так все предельно понятно. Зиновий Петрович понимал, что жутко рискует, выдавая возможное за действительное. Только он знал точно — японцы приценивались к «чилийцам», предлагали 1 млн. 600 тыс. фунтов, но тогда, в прошлой жизни, он попытался «перебить» цену, предложив на двести тысяч фунтов больше — на ассигнования в августе согласился Витте. Сами чилийцы согласились, вот только англичане категорически отказались от предложенных покупателем денег.
Да оно и понятно — передавать русским два быстроходных броненосца, что любого «асамоида», а то и двух вместе взятых, могли утопить без больших проблем, англичане не захотели. А от покупки двух «гарибальдийцев» он сам отказался, хотя деньги на усиление мог легко выбить. Вот только за «комиссию» требовалось отдать миллион рублей, на что щепетильность не позволила пойти. Поездка в далекую Маньчжурию показала жуткие картины воровства и казнокрадства, и «очковтирательства» армейских генералов с военным министром, что фактически «покрывал» эти вещи своим авторитетом. Но не было бы этой неприглядной картины, так не пошел бы Куропаткин на уступки, снимая с себя всю ответственность. Дело в том, что к строительству укреплений в Порт-Артуре серьезно не приступили, вот только деньги уже были потрачены на возведение Дальнего, куда материалы, в первую очередь цемент, и поступали, «проходя» по отчетностям. Причем их стоимость была значительно завышена, а качество ухудшено. Влезать в это «дерьмо» Зиновий Петрович не стал — раз флот взял на себя всю ответственность за оборону Квантуна. Витте выделил остаточное финансирование на подготовку броненосцев к плаванию, на спешную достройку доков и города, на укрепления перешейка, на закупку новых кораблей. Но всем своим нутром Зиновий Петрович чувствовал, какие чудовищные средства были растащены казнокрадами, причем самим наместником, который на пару со статс-секретарем Безобразовым впутал в корейские концессии на реке Ялу даже императора. Причем вырубленного леса хватило на один пароход, на второй загрузили купленные по дешевке бревна из Америки. И якобы полученную от продажи «прибыль» передали на счет министерства Двора
Рожественский, узнав про это, промолчал — теперь он ясно видел, что близь престола стоит влиятельная группировка, которая готова любым путем спровоцировать войну с Японией. И он невольно встал в ее ряды, получив негласную ми мощную поддержку. Потому властный наместник Алексеев, даром, что императорский бастад, смирил свою натуру и уже не мешал Макарову готовить флот к войне. А ведь прошлый раз наместник даже с ним разругался, постоянно требуя присылки подкреплений, а он сам, находясь в неведение, не придавал этому значения. Зато сейчас старался использовать даже малейший шанс, чтобы гораздо лучше подготовится к войне с японцами, благо время еще оставалось, пусть немного, но имелось…
— «Чилийцы» станут слишком опасным противником даже для наших первоклассных броненосцев, Федор Васильевич. Одиннадцать орудий солидного калибра в бортовом залпе — у нас нет таких кораблей, восьмидюймовые пушки у американцев только покупаем.
С помрачневшим лицом негромко отозвался Рожественский. Зиновий Петрович нисколько не блефовал, прекрасно понимая, что англичане теперь передадут эти корабли японцам. Нет у них другого выхода, после покупки русскими двух итальянских броненосцев — строить по заказу что-то новое долго, легче продать корабль, пусть в кредит, находящийся на достройке в высокой степени готовности. Япония и так очень сильно задолжала Британской империи, теперь, видя обширные морские приготовления русских, нужно срочно предпринимать контрмеры. А сам начальник ГМШ только попытался их спрогнозировать, как наиболее реальные.
— Твое перевооружение хоть немного повысило шансы наших старых броненосцев на противостояние в бою. Но теперь нам придется учитывать превосходство этой парочки даже над «пересветами», про «рюриковичей» нет смысла говорить — как только их догонят, то потопят.
— Если бы одно это, я бы не волновался — у японцев «начинка» в снарядах многократно больше наших по весу, причем не порох или пироксилин, а шимоза, чуть мощнее лиддита. Жар дает страшный, а у нас площадь бронирования борта и надстроек на большинстве кораблей небольшая. Так что пожары и разрушения будут значительные, хорошо, что все дерево начали убирать. Надо успеть прикрыть все орудия щитами, иначе потери среди расчетов будут огромные. Да и не помешало бы хоть какие доспехи изготовить для нижних чинов, что на верхней палубе по штатному расписанию пребывать обязаны — в бою от небольших осколков убережет, достаточной защитой послужат, а ружейных пуль, способных их пробить, в море нет.
— Отдам указание, проверим на полигоне, приглашу наших медиков, — отозвался Дубасов, задумавшись на минуту. — Терять нижних чинов не стоит, да и господа офицеры не должны погибать напрасно. Посмотрим потом по ранениям, надежной ли будет защита. Да, расстроил ты меня, крепко расстроил — два быстроходных броненосца сильно усилят японцев.
— Четыре, Федор Васильевич, не меньше. И нисколько не удивлюсь, если им дали имена «Ниссин» и «Касуга», а заказанной паре броненосцев «Касима» и «Катори». Думаю, ими будут пара последних «формидейлов», что на достройке в высокой готовности, и флаг над ними не поднимали.
Рожественский говорил уверенно, зная, что с началом войны японцы заказали два «кинга», уже купив пару «гарибальдийцев». И почему-то был уверен, что история повторится, только теперь будет не заказ на постройку, а передачу двух вполне готовых броненосцев. На всякий случай отправил в Англию несколько телеграмм, чтобы наблюдали за постройкой кораблей, и не будет ли заметно отирающихся у верфей узкоглазых азиатов.
— Тогда да, уже не до шуток, ты прав. Нужно перебрасывать оставшихся «черноморцев», останутся «Екатерина» и «Синоп» — они просто не дойдут. Этой пары для турок хватит, да и «Потемкин» через год в строй войдет с новыми крейсерами. Броненосец береговой обороны заложим осенью по твоему новому проекту, со скорострельными шестидюймовыми пушками в башнях. У нашего «Ростислава» через три года «сыночек» появится.
Дубасов хохотнул, но лицо было серьезным — теперь даже он осознал, что война неизбежна. А раз так, то необходимо перебрасывать на Дальний Восток все что способно туда дойти в течение пяти оставшихся месяцев. И начальник МТК тихим голосом произнес:
— Послезавтра нас двоих приглашает государь — по проекту твоего броненосца с четырьмя башнями. На меня чертеж произвел впечатление, скажу сразу — как «чилийцы» для всех броненосных крейсеров, так и он для любого броненосца станет «убийцей». Да, дальномеры в Англии заказали второй партией, первой едва хватило, а ведь на старые броненосцы нужно ставить. И в Германии их станции беспроволочного телеграфа закупим — радиосвязь очень нужно, особенно когда на двести миль передачу вести можно, а не на полсотни. Я десять лет тому назад о таком и не помышлял — новые времена приходят, технических новинок множество. Совсем стариком стал, уходить в отставку надобно — уследить за всеми изобретениями невозможно…
Эти броненосцы, построенные по чилийскому заказу, не зря именовали «убийцами крейсеров», если посмотреть на общий залп длинноствольных пушек. Их хотели купить как японцы, так и русские — но не удалось. «Яблоко раздора» досталось тем, кому оно было не нужно по большому счету…
Глава 24
— Ваше императорское величество, японцы коварны, как и все азиаты, и злобны, месть чтят, что наши горцы. Даром, что фраки с мундирами надели, но в кимоно своих всегда ходят. Но воевать будут упорно и смело, с опытом немалым, причем англичане им помогают как на суше, так и на море. Армию свою в обмундирование «защитного цвета» одели по примеру недавней бурской войны, от стрелков неприятельских она в кустах и зелени хорошо скрывает, а у наших солдат белые гимнастерки далеко видны. А перекрашивать нельзя — устав не позволяет, да и копеечных ассигнований не дают.
— Странно, почему Алексей Николаевич мне о том не докладывал. Письменный отчет подготовил, что укрепления Порт-Артура построены, и вполне к осаде подготовлены. Но ради взаимодействия с флотом в войне грядущей, от них приходится в пользу Дальнего отказаться. И все сэкономленные средства пустить на закупки необходимого оружия и снарядов, а также подготовку нашего флота к боевым действиям.
Слова ошарашили Рожественского — так пришлось в жизни, что отчет генерала Куропаткина о поездке в Японию он прочитал по своему служебному положению. И только теперь понял, что Алексей Николаевич прикрывает казнокрадов, которые являются его собственными подчиненными, а также свою собственную безалаберность — в то, что Куропаткин тоже берет, Зиновий Петрович не верил. А вот в то, что Алексеев, Стессель и прочие ему могут «втирать очки» — вполне. Но ради дела, да еще на пороге войны, приходится поневоле верить, другого не остается.
— Не знаю, государь, я укрепления Порт-Артура не рассматривал, как база флота он совершенно не подходит, за исключением легких сил. Было бы лучше, если вообще строительство не велось, и деньги бы разумней были использованы. А береговые батареи осмотрел, они пригодны, только мортиры снимать с позиций надобно из-за ничтожной дальности огня, и на перешеек переносить — там пользу могут принести.
Зиновий Петрович говорил чистую правду — он действительно не объезжал сухопутный фронт, просто зная, что Куропаткин дал указание коменданту остановить работы и все годное перевезти для строительства Дальнего и Цзинчжоуских позиций. А возведенные сооружения использовать как хранилища, склады и прочие хозяйственные объекты, выставив надежные караулы. И сейчас не хотел говорить иную правду, понимая, что она нарушит вроде бы наладившееся сотрудничество.
Молодой царь закурил папиросу, встал из кресла, кивнув адмиралу, и показал рукою на стол — Рожественский повиновался, остался сидеть, более того, сам закурил, получив негласное разрешение. Николай Александрович прошелся по кабинету, и тихо произнес:
— Адмирал, ваши приготовления к войне многие считают чрезмерными, но вы поступаете совершенно правильно. Все наши корабли, способные дойти до Дальнего Востока, должны быть там!
Рожественский пытался вскочить с кресла, но легшая на погон ладонь не дала ему это сделать. Пришлось только сказать, отнюдь не по уставу:
— Государь, в войне будут большие потери, и устаревшие корабли еще способны принести определенную пользу. Еще несколько лет, и они пойдут на слом, так зачем их здесь оставлять на «пенсионе»?
— Вы правы — незачем. К тому же японцы в самый последний момент могут получить подкрепление кредитом, и на оный приобрести новые корабли — мне неделю назад докладывали о тайных эмиссарах, побывавших в Лондоне. А ведь там еще скопище наших радикалов…
Последние слова явно вырвались с горечью, помимо воли, что говорило о многом. И без того мнительный монарх стал более подозрительным по отношению к «туманному Альбиону», с которым вот уже столетие почти непрерывно велось противостояние, вылившиеся в Крымскую войну. И крайне печальный опыт последней Николай Александрович не мог не учитывать. И Германии восточная война России была выгодна, так как она отвлекала все внимание России от западных границ. Хотя поддержка кайзера могла быть искренней — Вильгельм ненавидел азиатов, что китайцев, что японцев. А вот вроде союзная Франции не могла не желать России поражения, так как та опять была вынуждена повернутся к Германии, и подорванная экономически, оказаться в полной зависимости от французских займов.
Мысленно прикинув все возможные варианты, Рожественский решился сказать молодому императору о главном:
— Сосредоточив все наши морские силы, мы сможем добиться успеха, хотя сделать это будет чрезвычайно трудно, государь, если японцы в самый последний момент приобретут пару броненосцев, но скорее таковых будет четыре. Думаю, два своих броненосца, что на достройке, им продадут англичане. Но сами они воевать с нами вряд ли будут, скорее соблюдать нейтралитет, благожелательный к Японии. И постараются воспрепятствовать выходу броненосца «Потемкин» с крейсерами «Кагул» и «Очаков» через проливы. И скорее всего, начнут чинить препоны проходу наших броненосцев из Балтики через Суэцкий канал. Этот вариант отправки новых кораблей на помощь, я рассматривал как раз на случай внезапного усиления японского флота.
— Пожалуй, вы правы, Зиновий Петрович, такая вероятность существует. Потому я дал согласие на покупку у итальянцев двух новейших броненосцев, пусть и «второго класса». И как вы видите в таком случае войну, если японцы так неожиданно усилят свой флот?
— Все зависит от сроков — думаю, тогда они нападут позже, чем наши броненосцы под командованием вице-адмирала Чухнина придут в Дальний. А это дает надежду, что мы сможем не менее быстро отправить туда новые «Витязь» и «Ратник», им идти напрямую по Средиземному морю через Суэц — это будет последнее подкрепление. С их приходом мы будем иметь восемь быстроходных броненосцев с артиллерий в 12 и 10 дюймов, и четыре броненосных крейсера с 203 мм пушками, а также «Императора Николая», что может считаться таковым после перевооружения на германские 21 см орудия. И еще шесть тихоходных броненосцев, что дает нам совокупно 19 вымпелов против 16 неприятельских, наши старые броненосные фрегаты я не считаю, пользы от них в морском сражении не предвидится. Превосходство наше очень незначительное, скорее мнимое, так как корабли британской постройки в бою существенно сильнее русских, и японские снаряды, снаряженные шимозой, лучше — так что перевес будет на стороне врага.
Рожественский остановился, перевел дыхание, и памятуя об альянсе со своим старым сослуживцем, заговорил:
— К моему глубокому сожалению, государь, все зависит от предприимчивости и ума вице-адмирала Макарова, который должен повторить подвиги Ушакова и Нахимова. В таком случае, японская армия сможет быть высажена только на юге Кореи, и медленно, по скверным дорогам, продвигаться на север, к Сеулу. Нам надлежит успеть занять десантом Чемульпо и встретить врага на позициях, где его численный перевес в людях не будет играть роли — у нас больше полевых пушек. Но для обороны порта нужны именно корабли береговой обороны, и лучше всего подходят черноморские броненосцы, способные действовать в узостях, дать мощный носовой залп. Только одно плохо — старые пушки стреляют медленно, недалеко, чугунными снарядами…
— Не беспокойтесь, Зиновий Петрович, этот вопрос решается. Кайзер Вильгельм клятвенно заверил меня, что к четырем пушкам, снятым с «Фюрста Бисмарка», он немедленно даст требуемое число орудий, которые будут убраны с «кайзеров». Они вдвое легче наших, и установка в барбеты не займет много времени. Тем более производить работы будут германские инженеры и опытные мастеровые, что уже выехали в Николаев и Севастополь. Шесть недель, и корабли выйдут в поход — к этому времени их подготовят, тем более работы на «Потемкине» и крейсерах будут приостановлены. А турки пропустят, и препон чинить не станут, наоборот, стараются как можно быстрее пропихнуть наши корабли через проливы.
— Просто понимают, что обратно уже никогда не вернутся, государь, — усмехнулся Рожественский — османы показали, что свои интересы для них важнее всего. А тут грозный Черноморский флот практически весь уйдет, и угроза Босфору и Дарданеллам исчезнет как таковая. А помощь кайзера отнюдь не бескорыстная, причем не самое лучшее отдает.
— Мы будем строить ваши броненосцы, Зиновий Петрович, они будущее русского флота, — произнес негромко, но очень уверенно император. — Потому поработайте с Федором Васильевичем как можно плодотворнее. И сразу ко мне на доклад с чертежами. Корабли нужно заложить не позднее сентября, по два на Балтике и Черном море. И сроки постройки запланировать не больше трех с половиной лет, не больше — к концу шестого года они должны вступить в строй. Но для вас главное победить японцев, если потребуется, вы можете приходить ко мне без доклада — я приму вас в любое время. И будьте уверены в моей благосклонности…
Император дал понять, что аудиенция закончена, и несколько ошарашенный такими словами Рожественский покинул кабинет, гадая, о чем умолчал царь, и как следует воспринимать его слова…
Эти первые линкоры, спроектированные еще в 1904 году, строились в США одновременно с обычными броненосцами, в водоизмещение которых буквально втиснули двойное число 12-ти дюймовых орудий главного калибра. «Подкачала» скорость — всего 18 узлов, так стояли паровые машины, а не турбины, как на «Дредноуте». Да и строили не по-американски долго…
