Вопрос был из разряда риторических, но для всех троих было ясно одно — воевать все же придется, и осталось только прийти к общему согласию в одном вопросе — как именно. Зиновий Петрович понимал, что «обрушил» расчеты Куропаткина на проверку эффективности мобилизационной системы на примере одного военного округа, а именно это и хотел и военный министр, планируя войну на востоке. Теперь нужно было срочно искать замену, ведь механизм военного министерства не мог работать вхолостую.
— У нас пехотные полки в четыре батальона, в то время как в европейских армиях давно перешли на трех батальонный штат. Японцы взяли подобное расписание, почему бы нам этим не воспользоваться?
Алексеев заговорил рассудительно и спокойно, несколько раз черкнув на бумаге, выведя несколько цифр, для него важных.
— Каждая дивизия может давать пополнение сибирскому стрелковому полку, последовательно отправляя на войну последовательно по четвертому батальону — они обычно самые «бойкие», в турецкую войну видел. Вначале за счет других полков доукомплектовать один батальон до полного штата с некоторым сверхкомплектом, для дивизии это не будет серьезным «кровопусканием». А там всю войну можно отправлять маршевые пополнения без большого ущерба для боеспособности корпусов. И этим следует заняться немедленно, и эти приготовления просто все как откомандирование оформить, отправляя батальон за батальоном по Транссибу, чтобы к началу войну все бригады уже были развернуты в полнокровные стрелковые дивизии.
Снова возникла пауза, теперь уже военный министр стал делать какие-то подсчеты, и потихоньку нахмуренное лицо Куропаткина стало «проясняться», как небо после дождя, на котором выглянуло солнце…
Первая русская скорострельная пушка образца 1900 года, еще с массой недостатков, без стального щита — но в 1902 году был принят на вооружение улучшенный образец. Таких орудий до начала русско-японской войны произвели свыше двух тысяч штук, вот только в качестве боеприпаса к ним была только шрапнель…
Глава 20
— У нас 36 сибирских полков, да, именно так — именовать «восточно-сибирскими» не следует. Пехотных дивизий полсотни, да еще гренадерские имеются, этого с лихвою хватит на доукомплектование не только всех здешних бригад. К переброске на Дальний Восток можно предназначить армейские стрелковые бригады, которые доукомплектовать схожим образом. Нижние чины там физически сильнее, штаты многочисленнее, до 72 рядов на роту, пополнение до полных штатов будет проведено быстро. Вместо бригад 10-го и 17-го корпусов можно предназначить к отправке 2-ю и 5-ю стрелковые бригады, сразу влив в полки по третьему батальону, развернув в дивизии. С началом войны в течение полугода отправятся и остальные три — 1-я, 3-я и 4-я. А проведя в Сибири мобилизацию, все три сформированные пехотные дивизии, сведенные в 4-й Сибирский армейский корпус, за пять-шесть месяцев будут полностью сосредоточены в Маньчжурии. Затем в Казанском и Московском округах следует заранее сформировать управления 5-го и 6-го Сибирских корпусов. Хм, сил вполне достаточно, а ведь следует призвать и льготных казаков «вторых» полков — они воинственны и надежны, прошли сборы и станут серьезным подспорьем для Маньчжурской армии. Да и сами смогут взять под охрану линию КВЖД, частично заменив там стражников. Достаточно будет отправить сюда уральских и оренбургских казаков, а это девять полков конницы, а еще две бригады кубанских пластунов, несколько донских и кавказских льготных казачьих дивизий со штатной артиллерией.
Рожественский только успевал записывать за думающим вслух военным министром. Мысленно обрадовался — по подсчетам выходило, что на Дальний Восток отправятся в большинстве своем лучшие кадровые войска, а таковыми стрелки и считались в русской армии. И озвучил подсчеты, увидев, что военный министр замолчал:
— Если за оставшиеся недели лета и осень перебросить батальоны пополнения, да еще две стрелковые дивизии, хотя бы на восточный берег Байкала, то на театре будет одиннадцать дивизий — 132 батальона первоочередных войск. Немногим меньше, но полгода воевать можно, если наш флот захватит господство на море. Затем переброска еще шести дивизий, стрелковых и пехотных, двух пластунских бригад — это еще девяносто батальонов, при подавляющем многократном превосходстве в коннице, как я понимаю.
— Да, это так, можно сосредоточить четыре десятка казачьих полков — до двухсот пятидесяти сотен, — спокойно отозвался военный министр, — придать каждой стрелковой дивизии казачью бригаду. Такая мобилизация не вызовет никаких разнотолков, казаки привыкли к службе, воспримут как должное. Упадка духа у них не произойдет, наоборот — солдат сражается за славу, а казак за добычу, так испокон веков повелось.
— Те еще разбойники порой, в походе на Пекин пришлось даже приказы отдавать, да еще какие, мародерство, — сварливо отозвался Алексеев, и вслух процитировал. — «Казакам запрещается приобретать у местного китайского населения вещи без уплаты стоимости таковых»!
Куропаткин кивнул, прекрасно о том знавший, а Рожественский удивился — так витиевато обходить «острые углы» могли только генералы. Попытаться одернуть мародеров, не называя их таковыми. Но сказал о другом, о «наболевшем» за эти три месяца:
— Если наш Тихоокеанский флот получит должное усиление, а таковое будет, если японцы не нападут до начала зимы, то предназначенных диспозицией сибирских бригад, но уже предварительно развернутых в дивизии, вполне хватит для достижения победы над неприятельской армией. Именно так и произойдет, если воевать с японцами начнем в Корее, а на других театрах высадка противника будет жестко пресечена. А для этого нужно иметь эскадры, значительно превосходящие неприятеля по числу вымпелов. Вот, господа, разработанный в Главном Морском Штабе план войны на море, который будет в основе кампании, памятуя о том, что на море много случайностей, и возможные потери будут весьма существенны.
Рожественский достал из папки свернутую карту, развернул ее, и разложил на столе. Сразу бросились в глаза множество значков, буквально усыпавших ее — то было обозначение кораблей с названиями.
— Господство нашего флота на Желтом и Японском морях может достигнуто только путем войны наступательной и агрессивной. Несмотря на всю воинственность и выучку неприятеля, все же он хорошо понимает, что воевать предстоит против державы европейской, которая одержала в своей истории много побед на суше и на море. Теперь о состоянии сил, наших и вражеских, на данный момент времени, и с последовательностью.
Рожественский остановился, достал листки бумаги, которые называл «поденными» — там столбцами и графиками было приведено наращивание военно-морских сил, которое прямо указывало на запредельно усиление — на Тихом океане сосредотачивался почти весь Российский императорский флот, на Балтике и Черном море оставались жалкие ошметки.
— Сейчас у нас в Дальнем сосредоточено семь броненосцев с новой артиллерией, и один с устаревшими пушками. А потому до замены орудий с малой боевой ценностью в составе корабельных отрядов, предназначенных для линейного боя. А пока отправленный во Владивосток «Император Николай I» будет проходить ремонт, и ожидать германские орудия. В 1-й дивизию включены корабли новой постройки со скоростью выше семнадцати узлов — броненосцы «Три Святителя» и «Ретвизан» с 12-ти дюймовыми орудиями, и «Пересвет» с «Победой» с десятидюймовой артиллерией. С прибытием в ноябре «Цесаревича» и «Осляби», будут развернуты полноценные 1-я и 2-я бригады броненосцев. В первой останутся корабли с 12-ти дюймовыми пушками, а в последнюю будут включены все три «инока».
Алексеев промолчал — он имел свой взгляд, но была долгая перепалка с Макаровым и Рожественским, и эти два строптивца его переупрямили, доказав что отряды броненосцев должны действовать в составе трех вымпелов, и не больше. Тем допускается их раздельное маневрирование в бою, на чем особенно настаивал Степан Осипович.
— Во 3-ю бригаду входят три броненосца типа «Полтава», пусть «Севастополь» и с меньшей скоростью на два узла. С приходом в августе отрядов великого князя Александра Михайловича и контр-адмирала Фелькерзама у нас будет развернута 2-я дивизия броненосцев из 3-й и 4-й бригад. В последнюю войдут два прибывших броненосца — «Сисой Великий» с 305 мм пушками и «Ростислав» с 254 мм орудиями. Для него и всей 3-й бригады заказаны в САСШ 203 мм орудия, которые будут установлены вместо башен, и тем самым снижена перегрузка кораблей и увеличена артиллерийская мощь…
— Я понимаю ваши флотские проблемы, и можно не останавливаться на таких вопросах, Зиновий Петрович, — отозвался военный министр, вносивший записи на листке и внимательно слушавший начальника Главного Морского Штаба. И тут же снова уткнулся в собственные записи, когда Рожественский продолжил негромко говорить:
— В 4-ю бригаду третьим войдет прибывающий вместе с «Цесаревичем» и «Ослябей» броненосец «Наварин» с 254 мм орудиями. Три броненосца береговой обороны составят 5-ю бригаду, которая войдет в «Прибрежную эскадру», имеющую предназначением вести войну вдоль западного побережья Кореи, на мелководье в шхерах. В ее состав включены все наши канонерские лодки и миноносцы с минными катерами, а также вооруженные пароходы, с задачей оказания поддержки приморскому флангу, сразу же после высадки наших войск в Чемульпо и захвата Сеула.
Куропаткин только кивнул — теперь он являлся сторонником агрессивно-наступательного плана войны, а не пассивно-выжидательного, как случилось раньше, раз всю ответственность за ведение войны на себя взял флот. Так почему же в этом случае не позволить другому человеку добровольно и с охотой везти воз — обычная практичность выходца из социальных низов.
— Главные силы флота и Владивостокская эскадра крейсеров имеют задачей нанесение ущерба неприятелю с первых дней войны силами миноносцев. Необходимо торпедировать японские броненосцы в Сасебо, или выставить ночью на подходе мины, если таковая не увенчается успехом. После захвата Чемульпо, следует начать самые активные действия в Корейском проливе, не допуская либо существенно затрудняя любую высадку неприятельских войск в Мозампо и Фузане. Тем самым оказывая содействие армии, которая без дополнительного усиления может занять Корею, если десанты противника будут сорваны. По крайней мере, японцы смогут высадить не более шести-семи дивизий инфантерии, снабжение которых может быть полностью сорвано, либо затруднено. Наличие двенадцати первоклассных броненосцев в главных силах, что равно числу вымпелов всего вражеского броненосного флота, причем даже без учета всех наших многочисленных броненосных и больших крейсеров, позволяет надеяться на успех с началом войны, которую следует уже самим всячески инициировать, как только два купленных в Италии броненосных крейсера уйдут на Балтику. Это будет в конце декабря…
Рожественский остановился, пристально посмотрел на военного министра и наместника — те молча кивнули. Наступила тишина и пришло осознание того, что Россия сможет предупредить коварное нападение неприятеля, нанеся по японцам превентивный удар…
У России на Черном море еще в 1890-е года имелось четыре броненосца с мощным носовым залпом из четырех 305 мм орудий, с кормовым в два таких ствола. Но к русско-японской войне их пушки безнадежно устарели…
Глава 21
— Степан Осипович, я прекрасно понимаю, что ты являешься командующим флотом, и желаешь оставить за собой право на выдвижение на командные должности тех офицеров, которых считаете для этого пригодными. И что вмешательство наместника в твои прерогативы недопустимо. Я понимаю, что Евгению Ивановичу очень этого хочется, но для меня интересы дела намного важнее. Потому будь уверен, что в Главморштабе подобные бумаги с ходатайствами от него будут «положены под сукно», докладывать адмиралу Авелану буду только в тех случаях, когда оные хорошо «отлежатся», а назначенные тобой офицеры достаточно проявят себя. Но прошу помнить, одна или две ошибки с выбором подходящей кандидатуры вполне допустимы, но не больше — ведь мой помощник по личному составу тоже делает доклады управляющему Морским министерством, порой и генерал-адмиралу. А против воли великого князя, сам понимаешь…
Вице-адмирал Макаров только кивнул в ответ Рожественскому, прекрасно понимая, в какой щекотливой ситуации тот находится. Отбиваться придется со всех сторон Зиновию Петровичу, он и так всеми делами занимается, так как и генерал-адмирал, и управляющий откровенно манкируют своими обязанностями. В Петербурге много таких адмиралов, и лишь их привычка к столичному образу жизни не привела к наплыву в Дальний и Владивосток искателей орденов и чинов — далек путь на край света, да и удобства в здешних краях редко найти, и привычный образ жизни «широтой» не отличается. А то бы пришлось от них «отбиваться», чего сделать было бы чрезвычайно трудно — а это Степан Осипович хорошо знал, будучи главным командиром Кронштадтского порта, «вторым» после Севастополя. И то, что Рожественский устроил ему протекцию у самого императора, не мог не оценить — выдвижение на пост командующего Тихоокеанским флотом оказалось стремительным карьерным взлетом, о котором раньше и мечтать не мог.
— Я все понимаю, Зиновий Петрович, и благодарен тебе, старому сослуживцу. Вдвоем «отбиваться» гораздо легче, чем в одиночку. У меня японцы вызывают меньше опасений, чем собственное начальство.
— Так еще Фридрих Великий делал так, что его солдаты боялись палки капрала больше, чем неприятеля, — засмеялся Рожественский, и тут же стал серьезным, негромко сказав:
— Это война не нужна России, но как ни странно она необходима, чтобы провести нужные реформы. Именно так — не вытребованные «снизу», а данные именно «сверху», и не как уступка, а необходимость. Так что, Степан Осипович, воевать придется, хотим мы это или не хотим, но не вынужденно, отбиваясь от японцев, а захватив инициативу с первых же дней, да что там — часов. Один удачный пуск торпед с близкой дистанции, два-три выведенных их строя броненосца гарантируют успех в кампании. У японцев не слишком много кораблей, чтобы быстро заменить их, если только англичане в рамках союзного договора с ними не предоставят корабли.
— А такое возможно, Зиновий Петрович?
— Не исключаю, Степан Осипович, не исключаю того, — Макаров заметил мимолетную тень, что легла на лицо начальника ГМШ. А тот нахмурился, и негромко, как-то воровато оглянувшись, произнес:
— Если японцы будут побеждать с первых дней, поймав нас в базе на якорной стоянке своими миноносцами, то британцы станут придерживаться нейтралитета. Зато если мы добьемся результата, причем ощутимого, вряд ли в Лондоне захотят увидеть крушение островной монархии Востока, что так походит на сам «туманный Альбион». А для поддержки у них «канопусы» имеются в здешних водах, и сами могут напасть на нас под Юнион Джеком. Или поднимут «восходящее солнце» — давняя пиратская традиция. Но пока не будем о том, решать проблемы нужно по мере их поступления.
— Тут ты прав, не стоит городить раньше времени, — отозвался Макаров, и посмотрел через иллюминатор в своем адмиральском салоне флагманского «Ретвизана», который именно в этом качестве строился американцами. Перед взором раскинулась красочная панорама Дальнего, что стал главной базой флота, и для этой цели он подходил как нельзя лучше, в отличие от «порт-артурской лужи», где с трудом размещался десяток кораблей первого ранга, а выход в море был возможен только в утренние часы прилива.
Сам город и порт теперь стремительно строились, шли работы на двух доках, насыпался мол, в порту стояли вереницы вагонов и дымили трубами паровозы. Все приличные дома были забиты квартирантами — теперь быстро растущий, как гриб после дождика, Дальний стал столицей Квантунской области, самой далекой провинцией, оторванной от основной части страны, но соединенный с ней «полосой отчуждения» КВЖД.
— Начинать войну нужно, как только последнее подкрепление подойдет сюда, а в Балтику придут «гарибальдийцы». Тянуть нет нужды, хотя в столице могут посчитать по-иному. Но пути назад уже нет, и государь начал понимать это, раз дал «карт-бланш». А я считаю так — любой корабль, что находится на Балтике или Черном море, бесполезен. Все вымпелы должны быть здесь, слишком велики будут у нас потери, и на то есть причины, которые ты сам хорошо понимаешь, ведь за эту неделю уже вник в ситуацию. Ведь так?
