Майк попытался пошевелить ногами. Одна двигалась свободно, но другая, правая, вообще не двигалась. Ощущение этой ноги было очень слабым, и он понял, что она плотно завязана.
Понемногу сознание вернулось. Он сел сделать запись в своей тетради, и появился Генри Бауэре. Они немного поговорили. Была драка, и...
Генри! Куда ушел Генри? За остальными?
Майк потянулся к звонку. Он был задрапирован в изголовье кровати, и он нашаривал его руками, когда дверь открылась. Там стоял медбрат. Две пуговицы его белого халата были расстегнуты, темные волосы растрепаны, он смотрел заспанным взглядом Бена Кейси. У него на шее висел медальон святого Христофора. Даже в своем затуманенном состоянии Майк моментально узнал его. В 1958 году шестнадцатилетняя девочка по имени Шерил Ламоники была убита в Дерри, убита Им. У девочки был четырнадцатилетний брат по имени Марк, и это был он.
– Марк? – спросил слабо он. – Я должен поговорить с тобой.
– Шшшш, – сказал Марк. Рука его была в кармане. – Никаких разговоров.
Он прошел в палату, и, когда он встал у изножья кровати, Майк увидел с безнадежным холодком, какие пустые глаза у Марка Ламоники. Его голова была слегка наклонена, как будто он прислушивался к отдаленной музыке. Он вытащил руку из кармана. В ней был шприц.
– Вы сейчас уснете, – сказал Марк и шагнул в сторону кровати.
11
Под городом, 6.49
– Шшшшш, -закричал вдруг Билл, хотя не было никаких звуков, кроме его собственных слабых шагов.
Ричи зажег спичку. Стены туннеля отодвинулись, и они пятеро показались себе такими маленькими в этом пространстве под городом. Они прижались друг к другу, и Беверли почувствовала сонное оцепенение, когда смотрела на гигантские плиты на полу и на висящие сети паутины. Теперь они были близко. Близко.
– Что ты слышишь? – спросила она Билла, пытаясь осмотреться в тусклом свете зажженной Ричи спички и страшась увидеть, что кто-то, шатаясь, появится из темноты. Кто это мог быть? Инопланетянин из страшного фильма с Сигурни Вивером? Огромная крыса с оранжевыми глазами и серебряными зубами? Но не было ничего – только пыльный запах темноты и в отдалении грохот бегущей воды, как будто наполнялись канализационные трубы.
– Чччто-то нне ттак, – сказал Билл. – Майк...
– Майк? – спросил Эдди. – Что насчет Майка?
– Я тоже это чувствую, – сказал Бен. – Это... Билл, он умер?
– Нет, – сказал Билл, его глаза были подернуты дымкой и не выражали ничего – вся его тревога была заключена в его интонации и защитной позе тела. – Он.., оооон!
Он сглотнул. В горле щелкнуло. Глаза его расширились.
– О, о, нет!
– Билл? – крикнула Беверли, встревоженная. – Билл, что это? Что?
– Вввозьмитесь за ммои рруки! – закричал Билл. – Ббббыстро!Ричи выронил спичку и схватил одну руку Билла. Беверли ухватилась за другую. Она протянула свободную руку к Эдди, и тот слабо взял ее своей сломанной рукой. Бен взял другую его руку и замкнул круг, взявшись за руку Ричи.
– Пошли ему нашу силу! -кричал Билл странным, глубоким голосом. – Пошли ему нашу силу, кто бы Ты ни был, пошли ему нашу силу. Сейчас! Сейчас! Сейчас!
Беверли почувствовала, как что-то уходит от них и передается Майку. В каком-то экстазе голова ее начала вращаться, а сиплый свист дыхания Эдди слился с неистовым грохотом воды в канализационных трубах.
12
– Сейчас, – сказал Марк Ламоники тихим голосом. Он вздохнул, как человек, который чувствует приближение оргазма.
Майк снова и снова давил кнопку вызова. Он слышал, как она звонит в сестринском отделении внизу в холле, но никто не приходил. Каким-то дьявольским боковым зрением он видел, что сестры сидят сейчас там в кружке, читая утреннюю газету, пьют кофе, слушают его звонок, но не слышат его, или слышат, но не реагируют, они отреагируют позднее, когда все будет кончено, потому что вот так делаются дела в Дерри. В Дерри некоторые вещи лучше было не видеть и не слышать.., пока они не закончены.
Майк отпустил кнопку.
Марк склонился над ним, кончик шприца блестел в его руке. Медальон святого Христофора болтался гипнотически взад-вперед, когда он сдернул простыню.
– Прямо туда, – прошептал он, и снова вздохнул. – В грудину.
Майк вдруг почувствовал, как в нем взмывает сила, какая-то первобытная сила, которая наполнила его тело напряжением. Пальцы скрючились, как в судороге. Расширились глаза. Хрюкающий звук вырвался из горла, и чувство паралича внезапно отступило от него, как при ударе наотмашь.
Правая рука дернулась в сторону ночного столика. Там стоял пластмассовый кувшин, а рядом с ним – тяжелый больничный стакан. Рука сжала стакан. В Ламоники почувствовалась перемена; сонный, добродушный свет исчез из его глаз и сменился настороженным замешательством. Он немного подался назад, и тут Майк с силой швырнул стакан в лицо Ламоники.
Ламоники закричал и попятился, уронив шприц. Руками он потянулся к окровавленному лицу; кровь бежала по его запястьям, пачкая его белый халат.
Сила ушла так же быстро, как и пришла. Майк пустым взглядом оглядел куски разбитого стакана на кровати, свою больничную рубашку и свою собственную истекающую кровью руку. Он услышал быстрый, легкий звук туфель на скрипящей подошве, который приближался из холла.
Сейчас они придут, -подумал он. – О да, сейчас. И кто появится после того, как они уйдут? Кто?
Когда в его палату ворвались медсестры, которые спокойно сидели в сестринской, когда его звонок неистово звонил, Майк закрыл глаза и помолился, чтобы это было все. Он молился за то, чтобы его друзья были где-то под городом, он молился, чтобы с ними было все в порядке, он молился, чтобы они прикончили Его.
Он не знал точно. Кому он молится.., но он все равно молился.
13
Под городом, 6.54
– С Нним ввсе вв ппорядке, – сказал наконец Билл. Бен не знал, сколько времени они стояли в темноте, держась за руки. Ему казалось, что он почувствовал, как что-то – что-то от них, из их круга – вышло и затем возвратилось. Но он не знал, куда та штука – если она вообще существовала – ушла и что сделала.
– Ты уверен, Билл? – спросил Ричи.
