– Какие ребята? – спросил Ричи, но тут же догадался, о чем идет речь.
– Генри Бауэре, Виктор Крисс, Белч Хагтинс и другие парни.
Ричи свистнул.
– Они уже, наверно, вошли в кинотеатр. Что-то я не видел, чтобы они покупали конфеты.
– Думаю, что да.
– На их месте я бы не смотрел фильмы ужасов, – сказал Ричи. – Я бы на их месте сидел дома и смотрелся в зеркало. Все же какая-то экономия.
Бев весело засмеялась, услышав эти слова, а Бен только слегка улыбнулся.
Хотя Генри Бауэре и причинил ему боль в тот день на прошлой неделе, но теперь он раздумал убивать его. Бен был совершенно уверен в этом.
– Знаешь что, – сказал Ричи, – мы пойдем на балкон. А все они будут сидеть внизу, во втором или третьем ряду, и жевать.
– Ты это серьезно? – спросил Бен. Ричи, наверное, в полной мере не знает, что за поганые это парни, думал он. А самый скверный из них, конечно, Генри.
На самом деле Ричи, которому удалось ускользнуть от мести Генри и его маразматических дружков три месяца назад, знал о Генри больше, чем можно было предположить. И о его банде.
– Если бы я не был в этом уверен, я бы не пришел сюда, в этот кинотеатр, Хейстак, хотя, конечно, мне совсем не хочется, чтобы они меня прикончили.
– Ну и кроме того, если они будут к нам приставать, мы просто скажем Фокси, чтобы он дал им, – сказала Бев.
Фокси, Мир фоксворт, худой, желтый, мрачный человек, был директором «Аладдина». Сейчас как раз он продавал леденцы и кукурузные хлопья, беспрестанно повторяя: «Не лезьте без очереди, не лезьте без очереди». На нем была застиранная рубашка, и весь он был какой-то потрепанный. Бен с сомнением посмотрел на него.
– Вряд ли от него будет какая-то помощь, – сказал Ричи мягко. – Надо как-то обойти их стороной.
– Думаю, что так будет лучше, – сказал Бен и вздохнул. На самом же деле он не знал, как лучше... Это Беверли все нарушила. Если бы ее не было, он бы попытался уговорить Ричи пойти в кино в другой раз. Даже если бы Ричи настаивал, он, может быть, уговорил бы его. Но тут была Бев. Ему не хотелось выглядеть жалким цыпленком перед ней. Он представил себе, как они будут сидеть на балконе в темноте. Это была очень привлекательная перспектива, даже несмотря на то, что с ними был Ричи.
– Давайте войдем после начала сеанса, – сказал Ричи. Он усмехнулся и ущипнул Бена за руку:
– Эй, дерьмовый Хейстак, жить хочешь?
Брови Бена сошлись на переносице, а потом он разразился смехом. Ричи тоже захохотал. И, глядя на них, Беверли тоже рассмеялась.
Ричи снова подошел к кассе. Кассирша мрачно смотрела на него.
– Добрый день, мадам, – сказал он, стараясь подражать приветливому голосу Барона Бутхола. – Мне очень нужно три билета на американский фильм.
– Не кривляйся и скажи, какие билеты тебе нужны, – сказала кассирша через круглое отверстие в стеклянной перегородке и так нахмурила свои накрашенные брови, что он быстро сунул доллар в отверстие и пробормотал:
– Три билета, пожалуйста.
Из отверстия показались три билета. Ричи взял их. Кассирша смотрела ему в спину, наставляя: «Не бегай по вестибюлю, не бросайся коробками от кукурузных хлопьев, не шали, не бегай по проходам».
– Хорошо, мадам, – сказал Ричи и пошел обратно к Бену и Бев.
– Я просто балдею от того, как эта старая пердунья любит детей, – сказал он им.
Они постояли еще немножко, ожидая, когда начнется сеанс. Кассирша подозрительно смотрела на них из стеклянной клетки. Ричи излагал Бев историю о запруде в Барренсе, описывал мистера Нелла в его новой ирландской шапочке и говорил его голосом. Бев улыбалась и без его рассказа, этот рассказ не очень-то рассмешил ее. Бей тоже усмехнулся, но его глаза следили поочередно то за входом в «Аладдин»,то за Беверли.
10
На балконе было очень удобно и хорошо. Во время первой части фильма «Я был подростком» Ричи поливал Генри Бауэрса и его приятелей. Те сидели во втором ряду, как он и предполагал. Их было пять или шесть пяти-, шести– и семиклассников, все они были в мотоциклетных ботинках, ноги они закидывали на сиденья, фокси сказал им, чтобы они сняли ноги с сидений. Они убрали ноги, а как только он отошел, задрали их снова. Но Фокси предвидел это и вернулся минут через 10, и вся сцена разыгралась снова. У Фокси кишка была тонка, чтобы выгнать их, и они это знали.
Фильм был просто блеск. Подросток Франкенштейн был великолепен, оборотень был просто страшным, и все же.., что-то было не так, быть может потому, что он выглядел как-то печально. И произошло все не по его вине. Это гипнотизер трахнул его, но смог он это сделать, потому что ребенком оборотень был очень злой и вообще скверный, поэтому и превратился в оборотня. А Ричи подумал, что такие желания, наверное, испытывают многие люди. Вот, например. Генри Бауэре просто переполнен подобными ощущениями, но в отличие от других людей он и не собирается этого скрывать.
Беверли сидела между ребятами, грызла из пакета кукурузные хлопья, смеялась, иногда от страха закрывала глаза. Когца оборотень вошел в гимнастический зал, где девочка делала упражнения, Бев прижалась лицом к руке Бена, и Ричи слышал, как Бей от неожиданности громко вздохнул. Так громко, что было слышно, несмотря на шум испуганных фильмом детей.
В конце концов этого оборотня убили. Фильм заканчивался тем, что один полицейский рассказывал обо всем этом другому и говорил, что это должно послужить людям уроком, что люди должны делать то, что велит Бог. Занавес закрылся, и зажегся свет. Раздались аплодисменты. Ричи чувствовал полное удовлетворение, только немного болела голова. Наверное, ему надо пойти к окулисту и сменить линзы. А к тому времени, когда он поступит в институт, он будет носить очки с толстыми, будто бутылочными стеклами, подумал он мрачно.
Бен тронул его за рукав.
– Они заметили нас, – сказал он сухим неузнаваемым голосом.
– А?
– Бауэре и Крисс. Они поднимутся сюда, прежде чем уйти из кинотеатра. Они заметили нас.
– О'кей, о'кей, – сказал Ричи,. – успокойся, Хейстак, успокойся. А мы выйдем через боковую дверь.. Не о чем беспокоиться.
Они пошли к лестнице. Сначала Ричи, Беверли в середине, а Бен шел последним, оглядываясь.
– Они что-то имеют против тебя, Бен? – спросила Бев.
– Думаю, что да, – ответил Бен. – Я подрался в школе с Генри Бауэрсом в последний день.
