– Ты меня с кем-то перепутал, я неуклюжестью не страдаю.
– Зачем ты здесь, сова? – посмотрел на меня Лаури лишь чуть-чуть повернув голову и блеснув слишком яркими глазами.
Попав в ловушку его сияющих глаз, сама себя удивила неуверенным лепетом:
– Поддержать…
– Я не заслужил подобной жертвы с твоей стороны. – Хмуро произнес Лаури, снова уставившись перед собой.
– О какой жертве ты говоришь? – опешила я, ведь в его тоне даже намека на иронию не было. Сказал то, о чем думал.
– Если завтра я проиграю, следующими пострадают самые близкие мне оборотни. Дядя, наставник и… моя истинная пара, – слишком ровным тоном пояснил Лаури. – Улетай, тебя никто не должен со мной увидеть.
Взмахнув крыльями, я обернулась человеком и зашла к нему. Прикрыла за собой дверь, чтобы никто не смог подслушать и, пока поворачивалась к Лаури, нечаянно рассмотрела, что же за украшение лежало на письменном столе. Это был золотой браслет в виде двух переплетенных стебельков вьюнка с крохотными резными листиками со сверкающими бриллиантовыми капельками росы. Такой милый, изящный, даже замочек в виде маленьких бутончиков! Без крикливых драгоценных «булыжников». Хоть не очень умелая, но старательная ювелирная работа, когда главное не мастерство, а вложенная душа создателя.
Полюбовавшись этой чудесной вещицей, которая в разы дешевле тех, что Лаури дарил мне, но несопоставимо ценнее, я завороженно выдохнула:
– Это для меня?
Лаури наконец встал и в пару шагов приблизился, как обычно склонившись надо мной, роста-то немалого. Я медленно, цепляясь за его великолепный торс восхищенным взглядом, подняла к нему лицо. Пусть его глаза больше не полыхают божественной силой, но тело – как у бога, бесподобное! Словно каменные плиты мышц груди с легкой белесой порослью, мощный разворот плеч, пресс любому мужчине на зависть, кубики на талии, сильные бедра под тонкими штанами.
Вот елки зеленые, и о чем я только думала, когда глаза Лаури едва-едва поблескивали, почти не пряча ту самую нереальную синеву, которая присуща исключительно Белым. Странно, но любуясь его глазами, ощутила, что он стал для меня ближе и человечнее что ли.
– За тебя, для Сияющей. Две недели ваял, – наконец-то глухо признался Лаури.
– И когда собираешься подарить эту красоту мне? – тихо спросила я.
– Завтра. Вечером, – огорошил меня Лаури.
– Почему не сегодня? – нахмурилась я.
Лаури смотрел на меня жадно, с голодом, словно не мог насмотреться… или хотел запомнить. Затем коснулся моего лица ладонью, погладил скулу большим пальцем и слишком спокойно ответил:
– Я не готов тобой рисковать.
– Если мы будем вместе, рисковать не придется. Надевай мне на руку браслет, разбудим Каури и проведем связующий обряд. А утром устроим этим Черным неприятный сюрприз.
Слушая меня, решительно протянувшую ему руку, Лаури улыбался все шире и почему-то снисходительнее. Затем, оборвал мой грандиозный план всего одним категоричным словом:
– Нет.
И убрал руку, ласкавшую мое лицо, словно забрал свое тепло и ласку.
– Почему? – разозлилась я на упрямца.
– К сожалению, Ежи, так не бывает. Покровительство Сияющей не вернется только за принятый браслет. Как нельзя отказаться принять вызов от любого, кто решится его завтра мне бросить.
– Я не понимаю… Каждый ведь может ошибиться! – отчаянно выдохнула я.
– Ошибаться можно всем, а жрецам нельзя. Ведь наши ошибки стоят жизней. Своих или чужих, – с мягкой снисходительностью, словно открывал всем известную истину маленькому несмышленышу, ответил Лаури.
– Не ошибаются лишь боги. Непогрешимых не бывает. Так что не стоит брать на себя так много, – я возмущенно пихнула его кулаком в голую грудь.
Лаури знакомым жестом, согнутым пальцем вынудил меня посмотреть ему в глаза. И с улыбкой разглядывал мое пылающее лицо. Вот аж бесил! Весело ему, видите ли!
– Скажи, я когда-нибудь услышу твое «да»? – неожиданно спросил он едва слышно, одними губами.
– Да, – хрипло ответила я.
– И ты согласишься стать моей? Навсегда! – Мое лицо оказалось в плену его рук, а взгляд Лаури потемнел от волнения.
Кивнув в сторону лежавшего на столе браслета, провокационно прошептала:
– А ты предложи – и узнаешь!
– Я обещал, завтра, на закате. Перед всем советом, как положено, предложу. Если выживу…
– Ты совсем дурак? – возмутилась я со слезами на глазах. – Почему не сегодня? Почему не поберечься, давай обратимся к богине прямо сейчас?
– У каждого жреца свой путь познания. И свой путь искупления, – спокойно ответил он.
– Прекрати преувеличивать, все, что между нами случилось, – глупая ерунда! Мы же во всем разобрались, – упрямилась я, уговаривала.
Лаури нахмурился и твердо, строго сообщил:
– Ежения, ты уже большая девочка, если я завтра не справлюсь, сама станешь главой клана Фир. Вспомни, каким сегодня видела Блош! Он похож на потревоженный улей. Часть прибывших уже сейчас готова вцепиться нам в глотку, другая – встать на нашу защиту. Мой клан уже делят между собой, правда, пока лишь на словах. Мы же готовимся к войне… если я не справлюсь завтра.
– За что? – всхлипнула я от ужаса.
