– А что это вы тут делаете? – разрушил сказку ехидный голос Арташа.
Мы с Лаури вздрогнули, моргнули, будто выбирались из обоюдного транса.
– Не хорошо, Арташ, не по-мужски это, мешать собрату охмурять желанную женщину, – попенял нравоучительным тоном Меллик, выглянув из-за спины друга. – Особенно, когда тебя уже два раза выручили из самых сомнительных ситуаций. – Пнув Арташа в спину в направлении костра, Меллик нам подмигнул: – Не обращайте на нас внимания. Мы на вас тоже совсем-совсем не смотрим. Никто-никто!
Сначала мне хотелось раздраженно рыкнуть на обоих придурков, но ситуация, мое положение и похабный тон брата, заставила смущенно захихикать. И не только меня. Лаури приглушенно рассмеялся, прижав меня к себе, крепко-крепко обняв за плечи. Вот так мы остались наедине, спрятанные от остальных высоким сугробом, чем Лаури решил воспользоваться: резко развернул нас, уложив меня на спину, а сам навис сверху. И поцеловал. Жадно, жарко, обнимая мое лицо обеими ладонями, покрывая его короткими жалящими поцелуями.
Закрыв глаза, я погрузилась в этот чувственный беспредел. Потому что почти на публике. Но как было не полюбопытствовать: каков на вкус Лаури, что почувствую? И потерялась в ощущениях. Ведь его губы оказались такими горячими, а мое лицо щипал морозец, особенно щеки и нос. Тем острее были ощущения от его поцелуев, жгучими, яркими, такими… сладкими и обжигающими не только кожу, но и что-то в глубине меня, то ли сердце, то ли душу…
Но не валяться же в снегу, как бы романтично это не казалось, и Лаури это понимал, видимо, лучше меня. Приподнявшись, склонился надо мной, вглядываясь в мои наверняка растерянные, а может и ошеломленные глаза, выдававшие мои чувства лучше любых слов. Мягко, без капли насмешки улыбнулся, симпатично блеснув клыками, и с приятной хрипотцой выдохнул мне на ухо:
– Ты не идеальна, сова. Ты само совершенство! Прости, что не сразу это понял!
И пока я, оглушенная его словами, хлопала глазами, поднялся сам и поднял меня. Заботливо отряхнул от снега, вновь приласкал мое лицо, а может, выбившиеся из-под шапки волосы убирал и отвел к костру греться. Там мне сразу протянули кружку горячего взвара, и я пила его мелкими глоточками, слушая музыку, и смотрела на Лаури опять севшего напротив. В его нереальных глазах отражалось пламя костра, как будто в них полыхали его чувства. И невозможно было отвернуться, ведь на моих губах горел вкус губ мужчины, который поцелуем словно присвоил меня, наконец-то.
Вот и смотрела я на него растерянно-испуганно, а он напряженно. Будто если брошусь бежать, теперь догонит и навсегда привяжет к себе.
* * *
Впереди показался замок Скалистых, и мы все как один радостно загомонили, махая руками кружившим над нами стражами. Ура, наконец-то нас ждет родной дом с горячим ужином, купальней и теплая кровать! Уж тетушка Алира расстарается!
Невольно обернулась к Лаури, поделиться радостью, а он почему-то тоскливо смотрел на горную вершину, у подножья которой высился серый высоченный замок. И в душу впервые с нашего все изменившего поцелуя и признания закралась тревога.
Мы добирались домой еще две недели и больше не целовались, но при этом Лаури проявлял чудеса заботы. Точнее ухаживал. Словно мы обычные деревенские парень и девушка, которым разрешены только горячие взгляды и робкие прикосновения. В городах Лаури покупал сладости, причем всем ребятам, открыто улыбался и шутил. Мне даже показалось, он впервые в жизни ощутил себя молодым… а не будущим жрецом.
В груди радостно трепетало от скорой встречи с родными. Там Лаури вновь подарит мне браслет. И удивительное дело, мне впервые за эти месяцы было плевать, каким окажется этот браслет. Да хоть тот самый золотой монолит с драгоценным булыжником. Когда бы он успел сделать новый? Но сейчас я была рада принять и этот. Ведь все изменилось, новый Лаури меня покорил.
В сопровождении волков четыре фургона прогромыхали во внутренний двор и остановились в центре каменной площадки. Парни помогли девушкам выйти. Мы счастливо улыбались, оказавшись дома.
– Наконец-то дети вернулись домой! Приветствую дорогих гостей в своем доме! – довольно пробасил Филан, встречая нас во дворе замка. А потом, криво ухмыльнувшись, поинтересовался: – В этот раз без рыбки? Жа-аль, очень жаль.
Вот теперь я убедилась, в кого пошел Меллик. От напоминания о рыбе у меня загорелись щеки, я смущенно подняла взгляд на Лаури, замершего в двух шагах от меня в компании с Мишкой и Кейгером, который обнимал за плечи Вирсалику. И именно старший из Белых заставил меня заледенеть, несмотря на первые теплые весенние деньки, потому что с усмешкой пообещал:
– Прости, Филан. В следующий раз обязательно привезем и рыбки. А сейчас просим одолжить нам, пожалуйста, одну лошадь, мне надо пару в клан отвезти.
– Пару? Тебе? – удивился Филан и прошелся взглядом по троим Белым, чуть дольше задержавшись на Лаури, а затем уставился на Вирсалику, жмущуюся к жениху. Нахмурился и глухо произнес: – Поздравляю.
Граш не выдержал и мрачно уточнил у Лаури:
– И это все, что вам надо?
– Пока, да, – ответил за него Кейгер.
Я не понимала, что происходило, растерянно глядя на Лаури. Он хмурился, мне показалось, что нервничал, вон даже приглушенное было сияние в глазах вспыхнуло ярче обычного. И на языке у меня то горчило, то перчило, то тошнотой грозило накрыть от слишком стремительно менявшихся вкусов. Ясно одно: мой волк не так спокоен, каким хотел выглядеть. Вторая догадка потрясла до глубины души: он передумал делать мне брачное предложение.
Растерянность сменила злость: неужели это такая изощренная месть мне? Приручить, чтобы бросить? Потом нутро сжалось от боли, уже не из-за того, что не сочли подарком, не из-за того, что когда-то меня, ненужного ребенка, бросили. А от предательства. Нет, нет, этого не может быть! Даже машинально мотнула головой, отгоняя эти мысли, не поверив, что этот мужчина способен на подобное. Однако Лаури, прямой и непоколебимый как скала, молчал.
– Берите все, что надо, – сухо разрешил Филан, подав знак прислуге, окинул Белых разочарованным взглядом, развернулся и пошел было к двери, но обернулся и крикнул нам:
– Ребятки, а ну быстро в дом. Вас уже все заждались!
Кто-то из местных привел Кейгеру запряженную лошадь. Граш протянул ему котелок и мешок, из которого пахло едой. Меллик вытащил меховую полсть из фургона и сунул Кейгеру, пригодится и в дороге накрыться, и будет на чем спать лисичке. У черно-бурой лисы мех густой, не замерзнет. И пока жених приторачивал эту поклажу и сумку невесты, мы с ней прощались. Парни – по-мужски коротко, а мы с девчонками обняли Вирсалику и каждая из нас пожелала ей всего самого хорошего. Я не выдержала, глухо спросила:
– Почему вам хотя бы не переночевать здесь?
– Потом будет очень трудно вновь отправляться месить грязь дорог. Лучше уж добраться до дома, а потом расслабляться, – смущенно ответила она. – Скоро встретимся.
– Вряд ли, – грустно улыбнулась я.
Эта милая добрая женщина мне очень понравилась. Манерой поведения она походила на Артемию, мою фирскую тетку. Только честнее и искренней.
И вот уже когда трое Белых и Вирсалика верхом готовы были выдвинуться, Лаури будто толкнули в спину. Он в два стремительных шага оказался возле меня, сжал мои пальцы и напряженно попросил:
– Дождись меня. Я скоро вернусь. Как выполню то, что изначально был обязан сделать.
В груди словно лопнула сжатая до предела пружина – выпустила жаркую эмоциональную волну, побежавшую по крови. Я ударила его кулаком в грудь, за то, что вынудил переживать. И сдержанно буркнула:
– Хорошо!
Вытащила руку из стального захвата Лаури и пошла прочь, не оглядываясь. Хотя спиной чувствовала его тяжелый взгляд. Однако, едва за мной закрылись двери замка, пулей рванула на башню.
А потом… как уже было однажды, я с высоты наблюдала за покидавшими замок Белыми. Трое белых волков бежали по посеревшему весеннему тракту, уводя за собой каурую лошадку с женщиной, лисичкой, ставшей парой одному из них.
Только в этот раз один волк остановился и обернулся. Задрав морду, он безошибочно нашел меня взглядом на крыше. Ощерился в волчьей «улыбке», прощально махнул хвостом и в пару прыжков догнал своих спутников. А мне только и осталось, что смотреть ему вслед, пока он удалялся от замка. И от меня.
– Заходи, Ежения, не стой в дверях, – пригласил Филан, работавший с расходной книгой за солидным рабочим столом и откинулся на спинку стула.
Кабинет дяди – истинно мужская вотчина, где каждая деталь говорила об ответственном, серьезном и умном хозяине. Мне было хорошо здесь, даже в самом начале, когда я только приехала в замок Скалистых в поиске защиты и всего опасалась. Теперь замок и вовсе ощущался настоящим домом.
– Зачем звал? – я села на стул напротив дяди.
