Свои мастера были хороши в любом городе. Ал направил спутников к торговым рядам текстильщиков не просто так. Он всё время вглядывался в толпу, пытаясь найти знакомое лицо. Девушки, с которой он провёл ночь, нигде не было. Навряд ли Руслана сказала правду и на самом деле отправилась на ярмарку, а, даже если и так, то, скорее всего, уже ушла.
Царевич Богород был любим горожанами. Многие приветствовали его, желали познакомиться. Со всеми, не зависимо от сословия, он был доброжелателен. От этого в глазах Мерины он становился ещё очаровательнее. Она кружилась вокруг, как мартовская кошка, щебетала и кокетничала. Словом, делала всё то, чего не позволяла себе в поле зрения отца.
Алоису льстило её внимание, но на этом всё. Мысли его занимала другая.
Мерина подбежала к лавке с пёстрой бижутерией из литого стекла.
— Вот эти хочу! — она указала на серьги в форме птичек, — Такие же, но из светлого аметиста.
— Не знаю. Огранка сложная, но я попробую, — он оплатил украшение и передал Ждамиру, — спроси у ювелира, что можно сделать.
Мерина к этому времени уже приметила что-то блестящее и унеслась вперёд. Ал поспешил за ней. У соседней лавки, перегородив дорогу, пронеслись дети. Алоису пришлось резко отойти, чтобы в него не врезались, и он сам, случайно, чуть не сбил с ног девушку, стоявшую в стороне.
— Прости, — она ничего не сделала, но отчего-то извинилась. Растерялась.
Именно та, кого он искал. Она отвернулась, чтобы уйти, но Ал схватил её за предплечье и отпустил только убедившись, что она никуда не денется.
Подошла Мерина.
— Я нашла отличный подарок отцу. Пойдём посмотрим, — сказала она, обвив его руку.
Руслана усмехнулась. Его спутница в зелёном платье походила на лиану-паразит, присосавшуюся к крепкому дереву.
— Простите, господин, впредь буду осторожнее, — Руслана отвесила формальный поклон и быстро ушла, почти убежала.
Алоис долго провожал её взглядом. Он не понял, радоваться ему или расстраиваться. Вроде бы, это было похоже на ревность, но он не был уверен.
У Мерины от случайной встречи остался неприятный осадок. Её царевича как подменили. Он больше её не слушал, не смотрел, а вскоре и вовсе ушёл, сославшись на дела.
Отчасти это была правда.
Дел у Алоиса хватало. Ему нужна была формальная причина на то, чтобы отсрочить поездку в столицу. Настроения в Риине всё ещё были смешанными. Его многие ждали, но многие всё ещё считали самозванцем. Сейчас в Тильграде было безопаснее.
Руслана решила, что её нерадивый вдовец нашёл себе новую пассию и теперь от неё отстанет. Это должно было успокаивать, но отчего-то она ужасно злилась. На ярмарке кто-то в толпе говорил о том, что к царевичу приехала боланская княжна. Девушка сразу подумала, что речь идёт о Мерине.
Вечером, когда слуги ушли, она изнутри закрылась и села перед сном выпить чай из ромашки, чтобы немного успокоить нервы. Она не успела осушить и первое блюдце, как в замке со стороны улицы зашерудил ключ.
Ну конечно. Глупо было бы надеяться, что он не сделал себе копию.
Алоис был в хорошем настроении, видимо, отлично развлёкся с невестой. После обмена любезностями в привычном формате "уходи — не хочу", Ал поднял девушку и посадил на стол. Руслана сжала в руке железную вилку. Алоиса это рассмешило.
— Да успокойся, не собираюсь я тебя насиловать, — улыбаясь, сказал он, — у меня новости. Твой солдат сегодня поехал к семье. Ну что? Я молодец? Заслужил один поцелуй?
Он склонился к ней, слегка приоткрыв рот. Руслана подалась вперёд и с силой укусила его нижнюю губу до крови. Улыбка мгновенно спала.
— Целуйся со своей княжной, — обиженно бросила она.
Ал вытер кровь пальцем, но рана была глубокой и мгновенно наполнилась снова.
— Мерина из богатой и влиятельной семьи, — задумчиво сказал он, смотря прямо в карие глаза девушки напротив, — Её отец меня обожает. Она сама влюблена в меня без памяти… а что ты, Руслана?
Он вытер палец о её губы, размазав кровь на щеку и подбородок, прямо как она сделала утром с красной помадой, и добавил:
— Даже ублажить меня не можешь.
Он дал Руслане несколько секунд, чтобы доказать обратное. Она не двигалась.
Алоис молча вышел из дома. Едва он скрылся, Руслана запустила в дверь первое, что попалось под руку. Блюдце со звоном влетело в косяк и раскололось на мелкие осколки, усыпав половину прихожей.
— Отлично! И хватит ко мне таскаться каждый день! — крикнула она.
Алоис ещё не успел спуститься с лестницы и всё слышал.
Он бы с радостью выполнил просьбу, если бы мог.
44 Грушевый сад
Хоть в последнее время Златояру и не везло, за годы успешной службы он собрал верную команду. Солдаты его отряда готовы были жизнь отдать друг за друга, а особенно за своего командира. О причинах заключения Златояра они знали лишь косвенно, но отчаянно верили в его невиновность.
Они готовили побег для витязя и давно бы осуществили задуманное, но Златояра всё время тайно перемещали с места на место в последний момент. Оказалось, что младший ратник раз за разом продавал информацию людям Богорода. Его вычислили и, естественно, собирались жестоко наказать, но тот обменял свою жизнь на ценные сведения: накануне Златояр с небольшим конвоем отправился на восток в поместье своих стариков.
Отряд, во главе с Дивишем, крепким рыжим солдатом, когда-то также сопровождавшим Руслану из Прибрежного города, устроил засаду. Златояр был спасён. Измученный и изувеченный, но свободный и полный праведного гнева. Перспектива пересчитывать мешки с просом до конца жизни была совсем не для закалённого в боях воина. Несмотря на пока ещё слабое тело, он желал срочно вернуться в Тильград. Нужно было предупредить Плеяну.
Алоису сообщили о побеге не сразу. Почти день он провёл в уверенности, что навсегда избавился от надоедливой однорукой занозы. Он узнал правду только вечером, прямо перед званым ужином, устроенным Нороком.
Время для психов было неподходящее, но настроение у Алоиса подпортилось знатно. Нужно было убить витязя ещё в Рутивле, а не таскать за собой по всей стране.
Норок давно собирался представить Богорода дочери, но у того всё время находились причины отложить встречу. Больше тянуть было неприлично, и царевич сам это понимал. Для своего приёма боярин арендовал лучших артистов, нанял лучших поваров и превратил свою загородную усадьбу в подобие заморского фестиваля. Точнее, не совсем он.
