– Конечно, вы пообедаете с нами, – распорядился он, поцеловав ей руку. – Тем временем мои люди как раз подготовят паспорт. Фото у вас с собой? Как предусмотрительно.
– Это Матвей придумал, – сказала честная Ассо.
В присутствии кромешников она как будто еще больше расцвела, все переводила восторженный взгляд с Анатолия на его жену и обратно и разве что не приплясывала.
– Матвей молодец, – прокомментировал отец равнодушно.
Обед подали в большой столовой, как из британских кинофильмов. Длинный стол, накрытый белоснежной накрахмаленной скатертью, вышколенные слуги, красное вино.
– Ой, а мне можно пить? – обернулась Ассо к Матвею.
Он мрачно кивнул, мечтая, чтобы она перестала его упоминать и к нему обращаться. Сидеть за столом по левую руку отца – после стольких лет – было достаточным испытанием и без ее чистосердечных замечаний. Папина очередная жена тоже хранила молчание. Впрочем, Матвею надо было решить еще один вопрос, кроме задачи с паспортом. За обедом, который был исключительно вкусным, он подыскивал слова. Доев второе, аккуратно положил вилку и нож, промокнул губы льняной салфеткой и сказал:
– У нас возникла неприятная ситуация. Пропала кромешница, Василиса Корсакова. Не выходит на связь уже несколько дней. Она замужем ровно год, сейчас, очевидно, в положении. Нам бы надо узнать, где она находится, в порядке ли. По своим каналам я пробовал, пока ничего не получилось. Может быть, ты сможешь подключить свои?
– Она кто? – деловито спросил отец.
– Перекидыш.
– Стихия?
– Земноводная она, так что… муж говорит, она вообще улетела у него на глазах.
– А муж что?
– Муж ее и разыскивает в первую очередь.
Анатолий рассеянно подлил вина себе, жене и Ассо.
– Ладно, – уступил он. – Посмотрим. Я тебе позвоню.
Матвей про себя выдохнул с облегчением: он думал, что отец не пойдет ему навстречу, ответит насмешкой или упреком. Возможно, на него повлияло присутствие русалки или же то, что он сам только недавно обратился к Матвею с просьбой о помощи – или с поручением, или с предложением о сотрудничестве, как посмотреть.
– А я тоже хотела спросить у вас, я же только недавно в этом мире, – звонко проговорила Ассо. – Можно?
Анатолий благосклонно улыбнулся:
– Конечно, дитя мое.
Стандартная фразочка, ничего не значащая, и при этом острая, как нож, когда ее говорит кому-то чужому твой собственный отец. Матвей так рассердился на себя за то, что почувствовал этот укол, что к продолжению диалога подготовиться не успел.
– А вот кромешницам обязательно надо с человеком, да? Почему так?
Анатолий принял вид доброго мудрого учителя.
– Дитя мое, так устроила природа. Возможно, это плата, которую мы платим за пользование их миром. Мы вынуждены внести свой вклад в их генетику, как-то их облагородить, что ли.
Матвей хотел парировать, но смолчал: слов все равно не было.
– Ну это да, ладно, понятно, – сказала Ассо, – а именно с человеком, да? А если не с человеком? Ну если я через год там… нет, раньше, конечно, но примерно… сойдусь с человеком и выйду за него замуж, а до этого буду жить не с человеком?
Анатолий поднял бровь и бросил лукавый взгляд на сына: «Мой пострел везде поспел». Матвею захотелось его придушить.
– Хочешь поразвлечься пока с Матвеем? – понимающим тоном пробасил змей. – Это вы неплохо придумали. Что ж, Ассо, если тебе нужно мое отцовское благословение… Я и сам не сразу женился на человеческой женщине, знаешь ли, и прекрасно тебя понимаю: у полукровок своя манкость.
Матвей вскипел. Он вскочил и только собрался что-то ответить, как Ассо его перебила.
– Нет, – быстро возразила она. – Я вообще говорила о Велемире, на самом деле.
– Велемир? – Анатолий усмехнулся. – Помню такого, да. Мы с ним давние знакомцы. Русал, как и ты, дитя мое, да? Рыбак рыбака видит издалека, как говорят люди…
– Да, – сдержанно подтвердила Ассо.
– Нет, – отрезал Анатолий. – Кромешник с кромешницей – это плохая идея. Нельзя.
– А… – Она перевела взгляд на его жену.
– У нее это не первый брак. И у меня не первый. Так можно. У Велемира тоже не один брак за плечами, как мне помнится. Но тебе нельзя пока.
– Кто это придумал? – сказала Ассо, и Матвею показалось, что она вот-вот снова заплачет. – А если любовь?
Его кидало то в жар, то в холод. Знал же, что нельзя было оставаться на обед! Он ничего не мог поделать, только вертел головой, глядя то на русалку, то на отца. Садиться обратно к столу как-то неуместно, но и отойти невозможно.
– Любовь… – эхом повторил Анатолий. – Любовь. Что ты знаешь о любви, девочка.
Голос его прозвучал глухо, как будто он провалился куда-то очень глубоко. Теперь на него смотрели во все глаза все трое сотрапезников, и он встрепенулся.
– Н-ничего, – робко ответила Ассо.
