– Вот и я о том же. Ты совсем еще молодая, маленькая еще. Мама у тебя есть?
– Нет.
– Вот тебе и ответ.
– В смысле? – опешила Ассо.
– Умерла? – уточнил Анатолий.
– Да, я ее и не знала.
– Кромешники живут долго. И не болеют. Я точно не знаю, как это у вас вышло, не знаком с твоим батюшкой, но скорее всего, так оно и было: твои родители, дитя, полюбили друг друга, она забеременела, и это стоило ей жизни. Поэтому кромешников, как чуток повзрослеют, и отсылают пораньше к людям, пока они не успели вот так вот влюбиться в кого-то из своих.
Ассо хлопала ресницами, пытаясь понять то, что ей только что сообщили. У Матвея подкосились ноги, и он снова сел.
– А… – сказала Ассо. Закашлялась. Залпом допила свое вино. – Значит, меня из-за этого отослали?
– Когда начинаешь задумываться о браке, обо всем таком – ля мур, тужур – тебя отсылают. Ты живешь здесь минимум год. Конечно, когда молодежь созревает, все охотно расстаются с девственностью, и обычно это происходит с людьми. Ты же уже видишь, сколько здесь людей, а сколько наших. Если ты проживешь здесь год и не захочешь оставаться… я таких случаев не припомню, кстати… ты можешь вернуться в свой мир, но, во-первых, Ассо, ты уже будешь не девушкой, а во-вторых, кромешницы очень быстро беременеют. Это та плата, о которой я тебе говорил. И это плата за выживание. Если ты станешь жить с Велемиром и забеременеешь от него, ты умрешь, и зачем тогда ты покидала водный мир?
Она опустила голову. Матвей разделял ее чувства: он и сам не догадывался о том, как все работает. Если бы не Ассо, он и дальше оставался бы в неведении.
– Но это все ужасно, и ужасно странно, – через силу проговорила Ассо.
Анатолий наклонился вперед и взял ее руку в свою.
– Девочка, – сказал он проникновенно. – Если у вас с Велемиром будет такая большая любовь, ты запросто можешь сходить замуж, ну забеременеешь, что тут попишешь, потом разведешься и будешь жить с ним. Не то чтобы долго и счастливо… кхм, зная Велемира… но какое-то время. А пока нельзя. Я удивлен, что тебя не ввели в курс дела твои родные – или хотя бы наши официальные службы, но…
– Я поняла. – Она вырвала руку.
– Мы живем долго. Очень долго. По сравнению с людьми это особенно заметно. Так что не торопись. – Анатолий вновь покосился на сына. – Ты вполне можешь поразвлечься с полукровками и людьми. Не позже чем через год замуж.
– Спасибо.
– Обращайся.
Новенький паспорт занял свое место в сумочке Ассо рядом с телефоном. Раскланявшись, гости сели в машину и выехали с территории поместья на шоссе.
Поначалу Ассо молчала. Молчал и Матвей, так же как она, ошеломленный особенностями жизни кромешников.
– Отвези меня, пожалуйста, к воде, – проговорила она наконец. – Мне нужно подышать. Если у тебя много дел, просто высади где-нибудь, где есть вода. Лучше проточная, конечно.
– Хорошо.
Он поменял маршрут. В голове промелькнуло: «Вот такая ты мне нравишься больше – притихшая и настоящая, без этого фейского гипноза и чувственных взглядов, от которых перехватывает дыхание». Он тут же вмазал себе в ответ: «Она всегда была естественной! Эмоциональный, порывистый ребенок, отдающийся и восторгу, и недоумению, и печали целиком. Такой, каким ты всегда хотел быть и никогда не мог, ты, огненная сущность в цементной оболочке».
– Ты похож на отца, – добила она его.
Матвей бесшумно втянул воздух. О времена, когда он мечтал походить на отца, блестящего, прекрасного, недосягаемого! О времена, когда он ненавидел Анатолия, а еще больше – себя за малейший проблеск этой мысли! Чем он может быть на него похож?
– Скучаешь по маме?
Она пожала плечами.
– Я же ее не знала.
– Неужели это правда, что истинные кромешники рождаются только через смерть мамы?
Ассо покачала головой.
– Нет, конечно, нет. У меня есть младшая сестра, ее мама жива. Просто, как я понимаю, она вернулась с поверхности, и тогда отец взял ее в жены. Я никогда не слышала, чтобы у нее был еще ребенок, но, как я теперь понимаю, это неизбежно. Ее ребенок должен был быть кромешником только наполовину или, например, только на три четверти, если она сходилась тут с полукровкой. И он не мог бы жить на дне. Может быть, его отобрал отец. Люди так иногда поступают. Или же ребенок умер. Мы с мачехой никогда не были близки, и я понятия не имела, что есть такой закон, я никогда не спрашивала, я не знала…
Матвей кивнул.
– Наверное, она здесь сходилась с полукровкой, – задумчиво продолжала Ассо. – Она, может быть, думала, что с человеком, но стихия ее вернула. Раз Анатолий никогда не слышал о том, чтобы кто-то возвращался по своей воле…
– А как это происходит?
Ассо пожала плечами.
– Я пока не знаю. Ну… стихия же всегда рядом с людьми. Наверное, утягивает. Раз это закон природы.
Они приехали на берег реки: Матвей выбрал песчаный берег, со всех сторон заросший кустами, чтобы русалке было удобнее вдали от посторонних глаз. Здесь отчетливо пахло рекой – свободой и свежестью. В кустах, правда, валялись жестяные банки и пакетики из-под чипсов, и ему стало стыдно за людей. Ассо сразу скинула туфли и пошла к воде. Матвей приоткрыл дверь со своей стороны, но остался сидеть на водительском месте.
– Ты говорил, у тебя много дел, – напомнила она не оборачиваясь.
– Дела подождут.
Не заботясь о белом костюме, она вошла в воду по щиколотку, потом по колено. Остановилась.
