— Нам теперь надо как-то решать вопрос с водопроводом, — рассеянно пробормотал он, глядя в окно. — И понять, как избавиться от воды в доме. Думаю, будет целесообразно вызвать службу уборки. Я такими заклинаниями, к сожалению, не владею, а собирать воду в тазики мы здесь будем до поздней ночи.

Закончив с последней пуговицей, я тоже посмотрела на улицу, где солнце уже начало садиться.

— Вам не кажется странным, что в ванной есть окно? — спросила я у Бирна.

— Наверное, раньше это была еще одна спальня. Или при проектировке об этом просто не подумали. — Он пожал плечами. — Что меня смущает, так это то, что на окне нет занавесок. О чем вы думали, когда залезали в ванную на глазах у всего честного народа?

— Второй этаж, — отмахнулась я. — К тому же у меня раньше никогда не было личной ванны. Хотелось поскорее ею воспользоваться. А у вас, мистер Бирн, всегда все под контролем?

— Всегда, — ответил он, развернулся и, не проронив больше ни слова, оставил меня одну.

*

К счастью, техник пришел уже через час. Это был невысокий мужчина в черном комбинезоне, резиновых сапогах и с пышными усами. Вместо инструментов он использовал фонарик и обычный карандаш, которым осторожно простучал все трубы в доме.

— Ожидаемо, — заключил он, рассматривая заплатку Ардена в ванной.

Мы стояли в дверном проеме и готовились к вердикту.

— Трубы старые, — сказал Бирн, нахмурившись.

— И да, и нет. — Техник покачал головой. — Это, конечно, влияет, но взрывов не на месте стыковочных швов в таком случае быть не должно. Если объяснять на пальцах, водопровод — нервная система этого дома. Он чувствует напряжения, конфликты и недомолвки. Какие-то дома более чувствительны к таким вещам, чем другие.

Мужчина внимательно посмотрел на нас из-под густых бровей.

— Дыра к утру, скорее всего, срастется сама, а вот с вашими личными взаимоотношениями я вам тут помочь не могу. Нужен другой специалист.

Арден нервно кашлянул, и я пихнула его в бок. Еще будет мне тут намекать.

— Сколько мы вам должны?

— Трех монет хватит, мисс. Что-то подсказывает, что бывать у вас буду часто.

— Наглец, — прокомментировал Бирн, когда дверь за гостем захлопнулась. — Мисс Уилан, я начинаю склоняться к тому, чтобы отступить, хотя обычно этого не делаю. Думаю, мы с вами не уживемся.

— Ваше право. — Я пожала плечами.

Я проверила суп и поняла, что он еще даже не остыл. Смесь из перемолотых овощей ярко-оранжевого цвета выглядела вполне аппетитно, и от поверхности поднимался пар. Южные приправы из родного дома придавали блюду божественный аромат — желудок моментально напомнил о том, насколько я голодна.

Арден косо поглядывал в мою сторону и, похоже, не собирался покидать кухню.

Я вздохнула.

— Будете?

— Как вы себе это представляете? У вас стулья уплыли практически на улицу. Нужно ждать уборку.

— Вам нужно научиться расслабляться, — улыбнулась я и полезла в шкафчик за мисками. — Ну и что, что пока не можем включить свет? Солнце еще только садится, а разглядывать тут особенно и нечего.

— Давайте я сам буду решать, чему мне надо научиться. — Бирн нахохлился.

Было так забавно видеть его, одетого с иголочки, едва ли не по щиколотку в воде и с невозмутимым выражением лица.

— Вы сами слышали, что сказал техник. — Я зачерпнула суп и налила в тарелку. — Вот, держите. Ложку возьмите сами.

Бирн с сомнением принял суп у меня из рук, но в итоге поднес к носу и шумно вдохнул.

— Пахнет неплохо.

— А вы знали, что темнота обостряет остальные чувства? — спросила я, занимаясь второй тарелкой. — Может, так будет еще вкуснее. Это рецепт моей бабушки.

Я прислонилась спиной к плите и отправила ложку с супом в рот. Потрясающе. То, что надо, после тяжелого дня и потопа.

— Без мяса? — с сомнением поинтересовался Бирн, пробуя мой кулинарный шедевр.

— Феи вегетарианцы.

Бирн встал напротив меня и прислонился к столешнице напротив. Из-за узкого пространства кухни-коридора расстояние между нами было совсем небольшое. Я видела, как блестят в полутьме глаза Ардена.

— Что-то вы не очень похожи на фею, — справедливо заметил он.

— Кто-то говорил, что мое семейное древо не является темой для обсуждения.

— Обсуждения на моей лекции — да, — кивнул он. — И все же, откуда такая необычная фамилия?

Я не знала, стоит ли рассказывать ему все. Мы не были друзьями, и я даже не была уверена, сколько еще протянем вместе под одной крышей.

— Нас с братом усыновили, когда мы были еще совсем маленькими. Папа говорил, что его не смутили мои размеры, но жизнь с феями имела кое-какие побочные эффекты. Еды для меня им точно пришлось добывать значительно больше.

Арден как будто хотел спросить что-то еще, но в итоге решил промолчать.

— Вкусный суп, — наконец произнес он. — Но если вас воспитали вегетарианкой, почему вы полезли ко мне в тарелку за обедом?

— Я сказала, чтофеивегетарианцы. В студенческие годы я научилась есть все, что дают. В столовой особо не попривередничаешь.

Оставшееся время мы ели в тишине — лишь изредка раздавался звон ложек. Когда закончили, Бирн забрал у меня тарелку и поставил в раковину.

— Завтра помоем, — сказал он, хотя по тону было понятно: он уже представил, как к утру посуда покроется толстым слоем мохнатой плесени.

*

На следующий день декан Филлипс снова вызвал меня к себе в кабинет, и я совершенно не нервничала, наивно полагая, что это по поводу каких-то деталей предстоящей субботней поездки. За ночь я соорудила целый план: запросила в справочном центре расписание поездов, выяснила стоимость билетов и написала куратору музея. К счастью, и на вокзале, и в гостевом доме стояли автоответчики. Я готова была ответить на любой, даже самый каверзный вопрос декана, но только не этот:

— Мисс Уилан, не возражаете, если я представлю вас его высочеству?

Вопрос, очевидно, был риторический, потому что наследный принц Иртиании находился в кабинете декана Филлипса во плоти. Я узнала его сразу, хотя и видела раньше только на фотографиях.

Высокий — но не такой высокий, как Арден Бирн, почему-то подумала я, — с рыжевато-русыми волосами и светлым взглядом голубых глаз, принц выглядел чистым совершенством. Он стоял у окна, сложив руки за спиной и приветственно улыбался. Его осанка была столь идеальной, что я тоже невольно выпрямилась.