— Первый курс заставил меня пообещать, что я приду на воскресные соревнования.

— Можешь на меня рассчитывать, — улыбнулась она. — Я пойду в библиотеку. Задерживаться не буду.

Я кивнул, бросив на нее мимолетный взгляд. Как бы мне хотелось, чтобы не было никакого цветка смерти. Чтобы наивный и излишне самоуверенный я никогда не прикасался к этому растению.

Поднявшись к себе, я уселся за научную статью, которую должен был закончить к концу месяца. «Свойства маковых лягушек». В обычное время тема показалась бы мне очень интересной, но я не мог сосредоточиться на бумаге, а то и дело поглядывал в окно.

Собиралась очередная тяжелая туча. Я застучал пальцами по столу. Шейла наверняка опять не взяла зонтик.

В какой-то момент я вскочил с места, но тут же заставил себя сесть обратно. Я не должен так вести себя. Она самостоятельная взрослая женщина, и нас с ней почти ничего не связывает. Если я буду бегать за ней куда бы она ни пошла, это заденет ее гордость.

Еще через некоторое время действительно пошел дождь — капли хлестали по опустевшей мостовой. Я посмотрел на часы и обнаружил, что прошло три часа. Она уже должна была вернуться, разве нет?

Я окончательно бросил работу, встал, засунул руки в карманы и подошел к окну. Через мост бежала какая-то девушка, сверху укрывшись мантией вместо зонта. Но в целом город, как и всегда, практически вымирал на время непогоды.

Ноги сами понесли меня на первый этаж. Я схватил мантию с вешалки, зонт и не долго думая выскочил на улицу.

Когда я оказался перед зданием библиотеки, она оказалась закрыта.

— Худия лекарственная, — зарычал я.

И куда теперь?

В желудке поселилось неприятное чувство — тяжелое и липкое. Оно пыталось убедить меня в том, что с Шейлой что-то случилось, но рациональная часть меня отказывалась в это верить.

Могла ли она сбежать, чтобы не встречаться лицом к лицу с моим дедом-вампиром? Это было на нее не похоже. За то время, что успел узнать Шейлу, я понял главное: она смелая и никогда не сдается. Как бы это ни было парадоксально, возможно, именно за это я ее…полюбил.

Я перекатывал слово на языке, и если сначала оно казалось там чужим, то затем прижилось.

Любовь. Я не любил никого со времен Героценты. Да, Героценту я любил до сих пор, и дело совсем не в том, что с ней стало. Я предлагал лорду Декстеру жениться на его дочери и тем самым взять ответственность за случившееся. Но он сказал, что так дела не делаются. Сама Героцента тоже оказалась против. Она перестала замечать меня, смотреть мне в глаза. Я для нее как будто исчез, хотя это именно она превратилась в призрака себя прошлой.

Может, это звучит жестоко, но если бы она умерла, я хотя бы мог приходить к ее могиле. Тут же я мог своими глазами видеть, как уничтожил чью-то жизнь. И эту ношу я буду нести с собой, пока и моя нить судьбы не оборвется.

— Арден? — раздался голос откуда-то из тумана.

Я не сразу сфокусировал зрение на мокром от дождя лице. Шейла. Невинная, наивная Шейла. Она даже не представляет, какие демоны сейчас раздирают мою душу на части.

— Ты говорила, что ненадолго? — кричу я, притягивая ее под свой зонт.

— Мне нужно было подумать, — призналась она.

И я прекрасно понимал, что она имеет в виду. Я видел в ее глазах те же океаны безысходности, в которых плавал сам.

— И что ты решила? — спросил я.

Мы не двигались с места. Дождь решительно барабанил по поверхности зонта, плотной стеной окружая наш островок спокойствия.

Шейла протяжно вздохнула.

— Наверное, нам следует идти за голосом разума. Все решения сердца обязательно оборачиваются катастрофой.

Тут я был с ней полностью согласен.

— Но… — продолжила она, и я замер.

Шейла сделала нерешительный шаг, сокративший последнее расстояние между нами и положила ладонь мне на грудь — туда, где отчаянно билось сердце.

— Но почему бы всего лишь на короткий миг не поддаться сердцу? — хрипло сказала она наконец.

Она хотела невозможного, и в то же время я знал, что она имеет в виду. Она предлагала едва надкусить этот плод, прикоснуться к счастливому будущему, которое могло бы нас ждать.

Я был против. Категорически и бесповоротно.

— Нет, — я еле заставил свой язык ворочаться.

Разочарование в воздухе ощущалось почти физически.

— Почему? — спросила Шейла тоном ребенка, которому отказывались купить конфету.

Я хотел поддаться на уговоры. Богиня свидетель, я хотел этого больше всего на свете. Но, в отличие от нее, я уже знал, что это такое, иметь счастливые воспоминания о прошлом. Объятия, поцелуи, разговоры о свадьбе, беззаботное, счастливое время юности… У меня все это было, и в один день этого не стало.

— Просто нет, Шейла, — сказал я уже жестче. — Я в эти игры не играю.

Внутри себя я был на грани того, чтобы упасть к ее ногам и целовать их, пока она не начнет молить о большем.

— Это ничего не изменит, — начала спорить Шейла. — Мы в любой момент сможем вернуться к тому, как было.

— В том-то и дело, что не сможем, — зарычал я. — Пожалуйста, не испытывай мое терпение. Пойдем домой.

Шейла открыла рот, но затем снова закрыла, видимо, осознав, что глупо будет второй раз уходить из дома и вновь в такую плохую погоду.

Когда мы оказались на площадке второго этажа, я проводил ее прощальным поцелуем в лоб. Дверь хлопнула перед моим носом быстрее, чем я успел еще что-либо сказать.

Я сжал и разжал кулак, пытаясь взять себя в руки. Вернуть разум под прежний контроль.

Завтра нам вновь предстоит ночевать в одном номере придорожной гостиницы, и я боялся, что на этот раз мне понадобится что-то сильнее, чем просто сила воли.

*

Поездка в Анкастер не задалась с самого начала. Во-первых, с нами ехал его высочество наследный принц — и снова в одном купе, — а во-вторых, они с Шейлой ворковали как два голубка. С учетом того, что на этот раз ехать нам предстояло целых три часа, это была настоящая пытка.

Я думал только о том, что если бы вчера согласился на ее предложение, то такого бы не было, и эта мысль заставляла внутренности кипеть. В прямом смысле — кажется, от этой парочки у меня начиналась изжога.

Это я сидел бы рядом с Шейлой, и это на меня она бы смотрела с таким невероятным обожанием. Обычно я не склонен к насилию, но сейчас мне безумно хотелось пересчитать зубы молодому принцу.

Я старался смотреть в окно, но меня то и дело как магнитом притягивало обратно.

— Что, простите? — переспросил я, когда понял, что принц Гран о чем-то меня спросил.