Нет, они меня сегодня до инфаркта доведут. Что-то не припоминаю я, чтобы речь шла о светском рауте. Может, сейчас и другие приглашенные подтянутся? Подозреваю, тут и где потанцевать найдется.
Мне досталось два поцелуя руки сразу. Один приветственный – от Дэна, другой торопливый прощальный – от графа Николая Андреевича. Надо хоть узнать, как его зовут на самом деле. М-да. Вот так общаешься-общаешься с человеком, а потом вдруг оказывается…
Ну что, настал момент истины? От любопытства кошки дохнут. Во мне, видимо, есть что-то кошачье. Потому что я скоро лопну от попыток догадаться, что происходит и за каким чертом я могла понадобиться столь сиятельному величеству. Ужасное предположение, что меня тут ждет постель, оказалось неверным; обедом и не пахнет, причем во всех смыслах. А я, между прочим, голодная. Ну, теоретически должна быть. Потому что в реальности на волне всяких неожиданностей уже сама не знаю, где у меня желудок, а где сердце. Все ворочается каким-то единым клубком.
– Идем. Я хотел тебе кое-что показать, – широким жестом пригласил меня Дэн, когда мы остались одни.
«И все же он изменился, – непроизвольно отметило мое сознание. – Повелительное наклонение так и сквозит в голосе». Сегодня он выглядел особо представительно: черный костюм, серебристая рубашка, галстук в косую полоску. Я бы засмотрелась, если бы внутри все не подскакивало. И хорошо, что он не предложил мне руку, – пальцы дрожат.
Мы вышли на огромный балкон, точнее, на террасу, частично затененную навесом. Ух, какой вид! Весь город как на ладони. На каком же мы этаже? Их тут, кажется, пятнадцать-шестнадцать. А мы не иначе на крыше. Да само здание стоит на возвышении. Здорово, ничего не скажешь. Опершись на толстые каменные перила, мы любовались открывшимся пейзажем, почти соприкасаясь руками.
– Ваш город изменился, – задумчиво произнес Дэн. – Смотрю и с трудом узнаю.
– В лучшую или в худшую сторону? – поинтересовалась я.
– Просто все по-другому. Но в целом – похорошел. Опять же лето, все зеленеет. Та белая бескрайняя зима мне до сих пор иногда снится.
– А вон мост, – показала я. – Если приглядеться, и наш истфак можно увидеть.
– Точно. А вон тех домов не было. И меня это сбило с толку. Но все же я его отыскал, – довольным голосом сообщил Дэн. – Так не увидим. Смотри сюда.
Он подвел меня к короткому толстенькому телескопу на треноге, заглянул в окуляр и уступил очередь мне. Я непроизвольно вцепилась рукой в инструмент.
– Не прикасайся, а то собьешь наводку! – предупредил Дэн, но было поздно.
Я виновато взглянула на него.
– Сейчас поправим, – заверил он и, не дожидаясь, пока я отступлю, протянул руку за моей спиной, вновь приникая к окуляру.
От его нечаянного прикосновения мурашки разлетелись брызгами во все стороны. А Дэн, будто не замечая, подступил еще ближе, движением руки и меня заставляя склониться плечом к плечу, головой к голове. Что ж ты творишь-то, король?
– Ага, вот он. Смотри.
Я заглянула в телескоп, пытаясь не задеть щеку Дэна, который и не подумал выпрямиться… и ничего не увидела.
– Узнала? – раздался рядом его голос, пока я пыталась сообразить, что в этой мутноватой картинке такого примечательного.
– Резкости не хватает, – пожаловалась я.
– О-о! Наводи вот здесь, – положил он мою руку на подвижное кольцо, пальцами показывая, в какую сторону крутить.
– Спасибо, поняла, – благодарно улыбнулась я, давая понять, что меня можно уже отпустить и неплохо бы слегка отодвинуться.
И наконец осознала, на что смотрю. Среди массы незнакомых окон и крыш виднелась панельная девятиэтажка, ее окна и балкон. Тот дом, где мы с ним жили девять с половиной лет назад. А за окнами чужие люди.
«Смотри, Маша, смотри, девочка, на дело рук своих. Прошлое настойчиво стучится в твою дверь. Открой – и все вернется. Хочешь?» – четко прозвучал в голове тот же голос, что я слышала перед обмороком вчера. И, как вчера, в груди похолодело, а живот свело судорогой. Ну уж нет. Второй раз падать в обморок я не собираюсь. А вот резко выпрямляться не стоило – перед глазами все же потемнело. Я чуть пошатнулась и тут же почувствовала на талии руку Дэна.
– С тобой все в порядке? – озабоченно заглянул он мне в глаза и с готовностью протянул вторую руку.
– Да. Уже прошло. Ты за этим меня пригласил – показать тот дом?
– Что? – удивился он. – Нет, конечно. Это я так… испытывал свою новую игрушку. Занятная вещица. Подарили, а мне не терпелось. Давай присядем.
Мы сели тут же, на мягкий диванчик в тени. Причем королевская рука и не подумала исчезать с моей талии, рождая панические волны внутри. А допустимо ли прямым текстом заявить королю: мол, убери лапы! Вдруг он ничего такого в виду и не имеет, а озабоченная здесь я?
– У нас в планах был обед или меня память подводит? – зашла я с другого бока.
Все же за столом сидят на разных стульях, может, меня тогда перестанет бросать в пот и мелко трясти.
Дэн чуть склонил голову, будто вслушиваясь, и сообщил:
– Говорят, стол накроют минут через десять-пятнадцать. Если желаешь, можешь что-то заказать. Я выбирал меню на свой вкус.
– Рыба будет? – оживилась я.
Значит, про обед он не забыл. Жалко, времени останется мало. Оно же не резиновое. А рыбы и впрямь хочется.
– Разумеется, – неожиданно тепло улыбнулся Дэн. – Твое пристрастие к рыбе я помню. И мороженое на десерт.
– Хорошая у тебя память, – вернула я улыбку. – Боюсь только, что, пока мы ждем, у меня закончится обеденный перерыв.
– Нет, так не пойдет. Это меня совершенно не устраивает! – безапелляционным тоном заявил Дэн. – Если нужно, позвони и скажи, что задержишься часа на два.
– На два часа?! – подскочила я. – Это невозможно! У нас мероприятия в выходные, меня живьем съедят, если я что-то не успею.
– Первое правило управленца: будь руководителем, а не исполнителем! У тебя достаточно подчиненных, чтобы решать текущие задачи. Позвони секретарю, передай заместителям, что спросишь по приезде о делах.
– Дэн, так нельзя! – запротестовала я.
