Вот ни разу со дня своего рождения я не был настолько зол.

Кто-то проломил крышу дома и это стало последней каплей.

Я озверел.

Сколько раз повторял и снова скажу. Ну, не люди мы вовсе, животные, и инстинкты у нас соответствующие. Свое потомство защищать настроены любой ценой.

— На колени! Приказываю! — бью всех присутствующих ментальным ударом. Призывая к послушанию, используя свое древнее и давно забытое право.

Кто был ближе, растерялись. Замерли.

Не знаю, на кого я сейчас похож, но даже мои драконы посмотрели с испугом.

— Быстро!

Голова взрывается жуткой болью, но зато с десяток ящероподобных послушно опускаются на землю и, возвращая человеческий облик, падают на колени. У некоторых из носа кровь идет. Многие шатаются, будто сейчас в обморок упадут.

Мне кажется, что я скоро присоединюсь к ним. Управлять толпой, оказывается, очень сложно и неимоверно утомительно.

— Хватит, — доносятся до моего сознания слова деда, — ты всех убьешь.

Только сейчас до меня доходит, что я использую магию абсолютно на всех, не различая, где свои, а где чужие. В поле действия попали все, кто находился рядом.

Хочу остановить воздействие, но ничего не получается. Мой дракон требует крови врагов и готов вырвать их сердца сию же минуту. Я не слушаю слов родственника и будто сама смерть двигаюсь к поляне, где будто статуи замерли те, кто посмел напасть на меня и мою семью.

Ох, и пожалеют они, что на такое решились! Смерть для них слишком слабое наказание.

— Руар! Нет!

Внезапно создавшуюся тишину разрывает пронзительный детский плач.

Останавливаюсь в метре от своих жертв. Оборачиваюсь.

Плачет мой ребенок.

Пара секунд и я уже пробираюсь через завалы к тому месту, где должна быть спальня. Дом сильно разрушен, окна выбиты, в стенах зияют прогалины, крыша проломлена.

Маша все так же лежит на кровати, со всех сторон прикрыта наполовину трансформированным крылом. Стена все-таки упала и сейчас держалась только на нечеловеческой силе этого дракона, чье имя я даже не помню.

Мужчина поворачивается в мою сторону, показывая младенца на своих руках.

— Повелитель? — хрипит он, а из носа уже ручьем бежит кровь. Видимо, и его приложило моим ударом.

— Давай сюда, — протягиваю руки к плачущему ребенку.

Не препятствует, но и не шевелится, чтобы ненароком не завалить тут все окончально.

Принимаю сына к себе. Мой зверь значительно успокаивается.

Нужно как-то расчистить тут все вокруг, передать весть о случившимся во дворец, нужно догнать беглецов… Перечисляю в голове список первоочередных дел и не сразу понимаю, что сознание играет со мной в игры. Пол покачнулся и я просто осел на землю, теряя сознание.

Вот и откат не заставил себя ждать.

Часть 20

Маша

— Машенька, доченька, ну слава богу, — донеслись до моего помутневшего мозга слова мамы. В памяти всплывали образы богатого дворца, где я когда-то жила, и видения драконов, одного из которых мне угораздило полюбить. Все это, казалось, было в другой жизни и вовсе не со мной.

Как же тяжело глаза открыть. Никогда бы не подумала, что такое простое действие, как моргание, может приносить столько боли. Изо рта вырывается хрип, а потом тихий стон.

Болит абсолютно все. Каждый нерв отзывается жуткой болью, будто умирает медленно и мучительно.

— Сейчас доктор придет. Потерпи, солнышко, — умоляюще просит мать, немного сжимая мою ладонь своей.

Рядом раздается уверенный мужской голос и я снова уплываю в небытие.

 ***

Снился мне сон о том, как я в потрясающем платье танцую на балу, легкие касания и невероятный полет по небу на спине у огромного зверя. Восхитительно. Непередаваемо.

Наш первый поцелуй и первая жаркая ночь. Я снова переживала те моменты, где были лишь мы вдвоем и чистая животная страсть. Неудивительно, что эта ночь имела последствия.

Моя дочь. Я почему-то была уверена, что ждала девочку. Где она? Где мой ребенок?

— Тише, Машенька. Сейчас медсестра придет, укол сделает и больно больше не будет.

Из-зо всех сил скидываю с себя липкую пелену забвения, заставляю открыть глаза и задать единственный важный для меня вопрос:

— Ре-бе-нок… Где?

Мать в неумении смотрит на меня:

— Какой ребенок, Машенька? — спрашивает ласково.

Рука тянется к моей голове и гладит мою щеку. Из ее глаз бегут слезы, хоть губы улыбаются. Наверное, сильно поседела за то время, пока я тут лежу, под глазами синие круги. Устала очень. Ожидание выматывает не меньше, чем активная деятельность.

Чувствую, как и из моих глаз потекли соленые дорожки. Не могу смотреть, как плачет мать.

Ребенок? Так нет никакого ребенка. Приснилось мне все это.

— Давно я тут? — успеваю спросить, когда в больничную палату входит молодая медсестра в халате. Ночь на дворе или поздний вечер. За окном горят уличные фонари, слышно, как где-то в коридоре работает включенный телевизор и звучит веселая мелодия из рекламы.

Слова я помню. Готова хоть сейчас спеть. Значит, проблем с памятью нет.

— Она проснулась, хоть врач говорил, что проспит до утра. Это нормально? — беспокоится родительница у медсестры.

— Не волнуйтесь, сейчас проверим, — уверенно отзывается девушка и смотрит куда-то на множество показателей приборов.