Мне действительно нужно начать заниматься спортом.
— Джон, я дома! — Восклицаю я, ставя на пол коробку со всеми своими настольными вещами и снимая каблуки.
Облегчение наступает мгновенно, и я испускаю долгий, звучный вздох.
Мысленная заметка: перестать бояться лифта или начать носить с собой пару кроссовок.
Никто не отвечает. Странно. Джон обычно уже дома.
— Джон, ты дома? — Снова зову я.
Когда я направляюсь на кухню в поисках записки, которую он всегда оставляет, когда уходит, мои брови нахмуриваются в замешательстве.
Ни на холодильнике, ни на кухонном острове ничего нет.
Странно.
— О Боже! — Кричит хриплый женский голос, испугав меня.
Это был…? Неужели наша соседка трахается посреди дня? Ей лет шестьдесят.
Я, конечно, рада за нее, но я на такое не подписывалась.
Я бросаюсь к ящику, который принесла с работы, чтобы достать наушники, но стоны продолжаются:
— Да. Да. Да, вот так. Не останавливайся. НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ!
Голос становится громче и почему-то звучит ближе.
С затаенным чувством ужаса я задаюсь вопросом, не доносится ли он изнутри квартиры.
Громкие стоны сопровождают стоны, отражающиеся от стен, — они звучат слишком отчетливо, чтобы доноситься извне.
Раздается еще один стон, уже громче, и, похоже, из моей собственной спальни.
Неужели кто-то вломился сюда, чтобы потрахаться? Я знаю, что у нас отличный матрас, но грабители об этом не догадываются.
Я сжимаю в руке телефон, готовая вызвать полицию, пока иду к своей комнате.
Дойдя до двери, я медленно открываю ее.
Это не сосед.
Это не грабитель.
Это Джон.
— О, черт, детка.
Его голос приглушен, но не потому, что он старается не шуметь.
Нет, он приглушен, потому что его голова лежит между ног рыжей, а его член, кажется, застрял у нее в горле.
Я застыла на месте, наблюдая за разворачивающимся передо мной предательством.
Похоже, я недостаточно хороша для чего-то или кого-то, в конце концов.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ЛЕОРА
— Этот отвратительный, очаровательный мужчина! — Кричит Аделин, ее ливанское наследие проявляется в виде арабских ругательств.
Большую часть времени я путаюсь, но слово «charmout» мне знакомо.
Шлюха.
Она хмыкает, садясь рядом со мной на диван.
— Haywan!
Животное.
После того как я застала его в постели с той женщиной, я развернулась и выбежала из комнаты, не сказав ни слова ни ему, ни рыжей.
Я всегда считала, что буду скорее громкой и расстроенной подружкой, поскольку в некоторых ситуациях у меня обычно не хватает запала, но в данном случае единственное, что я чувствовала, глядя на него, укладывающегося в шестьдесят девять с этой рыжей, — это предательство.
