— Я говорила с ним всего пару минут. Он мне понравился. Он легкий, понимаешь? И Куинн достала для меня его номер, но я просто не... Я не хочу думать о нем так. Я хочу, чтобы все эти слова и части тела не имели к нему никакого отношения. Кроме того, что они есть.
— Это практически неизбежно, если ты собираешься встречаться с парнем.
Она смотрит прямо на меня на секунду, затем обратно на крышу.
— Сегодня я уже начала чувствовать, что могу это сделать. Позвонить ему и пригласить на свидание после перерыва. Я думала... Но должна сказать, что ты вроде как разрушил всю эту идею, так что спасибо.
В ее голосе звучит улыбка. Небольшая, но она есть.
— Я понимаю, что был придурком, но не понимаю, что я испортил. Тебе придется это объяснить.
— Не думаю, что смогу это сделать. Ничего из этого. Я собираюсь стать монахиней.
— Это было бы пустой тратой времени, — теперь я вижу улыбку, хотя она все еще не смотрит на меня.
— Нет, теперь я вижу, что это единственный выход.
— Сестра Кэролайн, — говорю я. — Мученица интернет-порно.
Она поднимает голову. Я не могу отвести взгляд от блеска ее зубов, ее губ, потому что у меня возникает внезапная, ужасная, потрясающая идея, и я концентрирую все свое внимание на том, чтобы она не вырвалась у меня изо рта.
Я могу поцеловать тебя.
Вот что я пытаюсь не сказать.
Я могу заставить тебя забыть все эти гребаные фотографии.
Я мог бы заставить тебя чувствовать себя хорошо, стереть весь этот стыд, показать тебе, что должно происходить в твоей голове, когда ты с парнем.
Я могу. Я.
— Он тебе очень нравится, — говорю я вместо этого. Потому что она уже сделала свой выбор и я — не он. Я даже не вариант.
— Он веселый.
— Веселый — это немного простовато.
— Нет, не надо. Не придирайся к нему. Он замечательный. Или он может быть замечательным. Похоже, что может.
— Жаль, что он такой уродливый.
— Нет, он еще и горячий. Куинн так сказала.
— Куинн любит девушек.
— Куинн би.
— Серьезно?
— Ты не знал об этом?
Я покачал головой.
— Ну, она би. И она думает, что Скотт горяч.
— Значит, ты пригласишь его на свидание, а потом сразу окунешься в это и поцелуешь его. Посмотришь, что будет.
Я наблюдаю за ней, когда говорю это, потому что, какой бы ни была ее реакция, я собираюсь запомнить ее. Я буду использовать это, чтобы напоминать себе, когда мне понадобится напоминание.
Она не моя. Я не могу получить ее. Это окончательно.
— Я так и сделаю, — говорит она. — Это отличная идея.
Но лицо, которое она делает — это не сработает как напоминание, которого я хотел.
— У тебя такой вид, будто ты думаешь о том, чтобы лизнуть слизня.
— Не дразни меня. Я работаю над этим.
Но я хочу подразнить ее. Я чувствую внезапный, основательный кайф от этой идеи, которая у меня возникла. Она дошла до моего мозга, я думаю. Она прошла через мою систему в одном быстром пьянящем порыве.
Нет ничего реального, кроме нее, меня и этого океана тьмы, в котором мы дрейфуем.
Ничто не реально, кроме того, как я чувствую себя лучше, когда она улыбается. Когда я дразню ее, я чувствую, что, может быть, я все-таки кто-то, а не просто сын и брат, работник, быстрый трах. Я больше, чем студент, самозванец, стрела на своем векторе к цели. Как будто я важен для нее.
Как будто я важен для себя.
— Если бы я сказал, что ты должна ему отсосать, может быть... может быть, я бы ожидал такого лица. Но целоваться? Как ты можешь быть увлечена парнем и делать такое лицо, когда думаешь о поцелуе?
