Мама и Бо оба на работе. Этим утром здесь только Фрэнки, я и автобус, на который мне нужно успеть, если я собираюсь вернуться в Патнем.
Я уезжаю, но не думаю, что буду отсутствовать долго.
С той ночи в теплице с Бо я слышу, как тикают часы. Стрелки летают по циферблату, как в каком-нибудь фильме, размываясь, смешиваясь, пока время не станет тонким, как папиросная бумага.
Глаза моей матери никогда ни на чем не задерживаются надолго. Движения нервные, ответы уклончивы.
Через несколько недель или месяцев, если мне повезет, мне позвонят, и я брошу все и полечу домой. И правда в том, что мне вообще не нужно ехать в Патнем.
Мне никогда не нужно было этого делать.
Уезжая в колледж, я сказал себе, что делаю это для Фрэнки и мамы, но я мог бы лучше заботиться о них, если бы остался здесь. Поступил бы в общественный колледж. Присматривал за Фрэнки, не пускал моего отца в тот трейлер.
Я поехал в Патнем, потому что мне этого хотелось.
Я хотел знать, кем бы я мог быть, если бы не был привязан к этому месту. Чего я мог бы добиться самостоятельно.
«Все, что угодно», — сказала бы мне Кэролайн. «— Ты можешь сделать все, что угодно».
Она в это верит.
Кэролайн никогда не могла понять, насколько эгоистичной может быть подобная мысль. Как я эгоистичен из-за того, что уехал и собираюсь уехать снова, когда знаю, как здесь обстоят дела.
Фрэнки улыбается мне, тяжело дыша, ее ключицы выглядывают из выреза рубашки, нижняя губа потрескалась, зубы немного великоваты для ее лица.
У нее черные круги под глазами, длинные серьги свисают почти до плеч.
Ей девять лет.
Ей нужен кто-то, кто установит границы, отправит ее в постель, скажет, чтобы она повесила трубку и умылась.
Ей нужно, чтобы я заставлял ее делать домашнюю работу и управлять мамой, которая может сойти за порядочного родителя только в том случае, если рядом есть кто-то, кто заставит ее работать над этим.
Она нуждается во мне.
Во мне вспыхивает негодование, темное и ядовитое.
Хотел бы я знать, как ее вернуть. Если бы я знал, как перестать беспокоиться стать таким же, как мой отец, тогда я мог бы поехать в Патнем и остаться там. Отправлять Фрэнки лишь открытку на ее день рождения.
Я мог бы превратить себя в Уэста для Кэролайн, с широкими горизонтами и бесконечными возможностями.
— Я буду скучать по тебе, — говорит моя сестра.
Сжав кулаки, я вынужден закрыть глаза.
Я бы не оставил тебя здесь, если бы мог.
Я бы хотел забрать ее. Я хотел.
Но я открываю глаза, открываю рот и говорю ей:
— Я тоже буду скучать по тебе. Я буду дома через несколько месяцев. Тогда я отвезу тебя куда-нибудь. Может быть, в Портленде.
— В самом деле? А как насчет Сан-Франциско? Кейша говорит, что там водятся морские львы, и там есть магазин, где продаются все виды шоколада. Вот куда мы должны поехать.
— Да, я думаю, мы могли бы поехать в Сан-Франциско. Может быть, по дороге отправимся в поход. Посмотрим на секвойи.
— В поход? Ни за что. Кемпинг-отстой.
— Когда ты была в походе?
— Я знаю об этом! Ты спишь в палатке и не принимаешь душ, а на твою голову падают пауки. Нет, спасибо.
Я тоже никогда не был в походе. Но кто возьмет ее, если не я?
— Мы могли бы развести костер. Сделать сморсы. Мы нашли бы место, где можно остановиться и принять душ.
— Костер — это хорошо, — говорит она. — И душ. И тебе пришлось бы убить всех пауков.
— Я могу с этим справиться.
Со всем, с чем нужно справить — с пауками, кошмарами, домашними заданиями, отцами, — я справлюсь.
Какой у меня есть выбор?
Я встаю.
— Обними меня на прощание.
