Как подруга. Как хорошая подруга. Ужасное чувство знать, что мальчик, в которого ты влюблена, видит в тебе только подругу. Было ли для Генри так же? Все эти недели или даже месяцы? Мы так часто лежали бок о бок, вместе смотрели фильмы, при этом сидя на диване, очень тесно. Если он влюблён в меня, должно быть, ему, было, мучительно трудно находится рядом со мной каждый день.

— Ты сказал, что я буду плакать. Что ты имел в виду?

— Плакать? — Он, кажется, даже не помнил об этом.

— Когда я подслушала вас. Ты сказал, что сейчас я, конечно, плачу.

— Да, потому что мы заставили тебя ехать домой одну. Это было резкое решение с нашей стороны, но мы ещё кое-что обсуждали.

— Что? — Я хотела точно знать!

— Паул вёл себя отвратительно по отношению к тебе, и я не знал, что должен делать. Софи и Сандра хотели только добра. Они взывали к моей совести.

— Ты говорил, что теперь я точно буду плакать, потому что волновался? — Это действительно меняло кое-что.

— Точно.

— Но Паул сказал, что я заслужила это? Хорошо, это Паул, забыли. И потом ещё Леон, который сказал, что я ряшка! Жирная! И что-то про трезвую. Что ты им рассказал? Что меня можно выносить только пьяной или что я напилась на своём дне рождения? — Я закусила губу и подозрительно посмотрела на него. О чём точнее он проговорился?

— Леон? Нет. Он такого не говорил. Он сказал, что ты приятная девочка. Милая, милашка, не жирная! И не ряшка! И трезвая? Нет... он сказал, что ты стеснительная, — сказал Генри, серьёзно глядя на меня.

— Я уверена, что он сказал жирная и трезвая. — Хорошо, уверена настолько, насколько можно, услышав только обрывки слов.

— Почему он должен был говорить что-то в этом роде? Я считаю тебя, если честно, слишком худой. — Генри положил руку на спинку скамейки так, что я предположила, будто хотел обнять меня. Но Генри не касался меня. Однако он наклонился ко мне, заботливо улыбаясь заботливо. Он был так близко, что я могла поцеловать его. Но Генри был сейчас с Софи, а я не могла поступить с ней так.

— Я купила сладости и чипсы... — Я избегала его взгляда, глядя на пакет, который теперь положила на колени. — Видишь?

— Но почему ты так похудела, если ешь всю эту ерунду?

— В последние дни я не так много ела... Но сейчас я снова могу себе позволить и поэтому закупилась.

— Ты имеешь в виду, что тебе нечего было есть?

— Нет! Просто я не хотела. Я думала... домашний арест? За что? Я всего лишь сходила к источнику. Ты, конечно, сказал моему отцу, где меня можно найти? — Я снова посмотрела на него, и он кивнул.

— Они хотели звонить в полицию, потому что никто не знал, где ты. Твои родители были очень обеспокоены. Я тоже... Я никогда бы не смог простить себя, если бы с тобой что-нибудь случилось! — Внезапно я почувствовала его руку на своём плече, и Генри приблизился настолько, что мы почти касались лбами друг друга.

Но я отпрянула назад и испуганно сказала:

— Ты вместе с Софи! — Он хотел меня поцеловать?

Генри отступил и кивнул.

— Я только хотел тебя обнять, хорошо? — Объятие. Я коротко обдумала это, но потом сказала "Да", потому что я действительно хотела быть ближе к нему.

Что за подругой я была! Обнимать мальчика, с которым встречается Софи! Объятия Генри были мягкими, совершенно другие, не такие, какими мы обычно приветствовали друг друга. Мягкие и быстрые, как взмах ресниц, но они окрылили моё сердце.

Когда мы отодвинулись друг от друга, я почувствовала укол боли, что Софи теперь была той девушкой, которую хотел видеть рядом с собой Генри. Они бы смеялись друг с другом и обнимались. Целовались. Я несколько раз сглотнула, потому что пропал голос.

— В понедельник — через две недели начинается школа. Каникулы пролетели так быстро. — Генри откинулся назад на спинку скамейки, сложил руки за головой и внимательно смотрел на озеро.

— Да... — пробормотала я.

— Мы хотим отправиться в поход. Паул, Леон и я. Грегор, к сожалению, не захотел. Ну, так говорится "к сожалению". Мы хотя бы сможем нормально спать! Софи и Сандра тоже идут. Я думаю, между Сандрой и Леоном проскочила искра, они вдвоём хорошо смотрятся.

— И я тогда могу с Паулом подраться? — Я оскорблённо засопела, но потом моё сердце ёкнуло. Была ли я вообще приглашена? — Я имею в виду, когда вы хотите пойти? Я не могу. — Нет, я не хотела этого говорить.

— О чём ты говоришь? — смеясь, спросил Генри.

— Извини, я думала, что мы пойдём все вместе, но я же больше не отношусь к вашей компании. — Я встала, чтобы уйти.

— Конечно, мы пойдём все вместе! Это было приглашение! Я бы не рассказывал тебе этого, если бы не хотел, чтобы ты пошла. — Генри оставался сидеть, и я не знала, куда должна теперь пойти. Домой? Или снова сесть?

— Но что я буду там делать? — Год назад мы уже ходили в поход. Генри и я. Ну, и Паул с приятелем. Я спала в отдельной палатке, а мальчики спали втроём. Это было действительно классно. Мои родители ничего не знали, иначе ни за что бы меня не отпустили.

— Ну, у Паула есть водительские права, а у его дяди есть большая машина, которую Паул одолжит. Там мы все и соберёмся. Это будет здорово! Я возьму гитару, мы устроим барбекю, будем рассказывать истории... — Генри мечтал об этом, но я тут же представила себе ужасную картину. Сандра и Леон сидят, прижавшись, друг к другу. А Генри? Он и Софи уединяются в палатке и, Бог знает, что делают наедине. Ну, а мне остался только Паул. Супер.

— Спокойно езжайте без меня, — пробормотала я и схватила свою сумку, чтобы поспешно уйти.

— Но...

— Никаких но. — Я бы поехала только с Генри. Совсем одна с ним в палатке, близко друг к другу. Я снова сглотнула, потому что у меня в горле собрался большой ком. — Ты вместе с Софи, Сандра скоро, конечно, будет с Леоном. А что со мной? Паул и я только спорили бы всё время. Это испортило бы всем настроения и выходные, которые вы бы хотели провести, всё было бы насмарку.

— Ничего крепкого между мной и Софи ещё нет. Мы ближе знакомимся, звоним друг другу и переписываемся. Мы ни разу не целовались. Я хочу сделать это только если буду уверен. И Леон? Он и Сандра сходили в кино, но они тоже ещё узнают друг друга.

Генри посмотрел на меня. Из-за его нейтрального выражения лица у меня было такое чувство, будто он утаивает от меня что-то. Он не смотрел ни облегчённо, ни огорчённо, ни дружелюбно, только отстранённо и безразлично. Что он скрывал от меня? Я сжала губы и оглянулась. Я хотела домой, в свою комнату. Послушать шкатулку. Нет! Стоп! Я крепко сжала пакет в руках и снова посмотрела на Генри. Я должна ему сказать, что чувствую. Даже если Софи будет несчастна? Могла ли я сделать такое со своей подругой, которая, по-видимому, делала всё, чтобы мы с Генри снова сблизились? Я не была такой, поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как принять эту ситуацию.

— Мы хотим поехать через четыре недели, на выходных. Тогда уже начнётся школа, но всё ещё будет свободное время. Было бы замечательно, если бы ты тоже поехала. Без тебя будет не так классно. — Почему Генри обязательно хотел, чтобы я тоже там была?

— Я не знаю. Позволь мне подумать. Я должна идти домой.

Генри встал и пошёл рядом со мной. Мы молчали почти весь путь назад. Когда мы дошли до наших домов, он повернулся, чтобы сказать:

— Я могу сказать Софи, что она может уже звонить тебе?

Генри оставался стоять, засунув руки в карманы брюк.

— Да, — ответила я после заминки и бегло повернулась к нему, заставляя себя улыбнуться, а потом пошла к двери. Я нащупала свои ключи и начала ковыряться в замке, пока не открыла его. Когда я входила, я заметила, что Генри всё ещё стоит на прежнем месте и смотрит на меня. Он поднял свою руку, кивнул мне, а после исчез у себя дома.

Я закрыла дверь и прислонилась к ней лбом, наслаждаясь холодом древесины. Я хотела моего Генри обратно, только для себя!

— Ты вернулась! — Ах, да, моя мама была на кухне. Пахло едой. Картофелем, овощами и рыбой.

— Да, — крикнула я раздражённо и прошаркала на кухню, чтобы забрать свою шкатулку, интернет-кабель и SIM-карту.

— Ужин готов, ты накроешь на стол?

Чтобы избежать неприятностей, я открыла шкаф, достала две тарелки и накрыла на стол. Для двоих.