Я закатила глаза и из-за этого почти споткнулась о корень. Откуда отец знал источник? Это было наше с Генри тайное место встречи.
— Я уже иду! — Через несколько минут молчания я прибыла обратно к цивилизации. Я хотела снова лезть в кусты, но мой отец вынудил меня обойти дом. Моя мама всё ещё стояла в саду с Беатрис и Ричардом, родителями Генри. Когда она увидела меня, она побежала навстречу. Но у меня не было никакого желания обниматься.
— Хватит! — Я не сердилась на неё, но сейчас раунд групповых обниманий? Нет, спасибо.
— Почему ты убежала? Я так беспокоилась! — я избавилась от её попытки обнять меня и целеустремлённо направилась к входу. Родителей Генри я умело игнорировала, но моя мама остановила меня, просто задержав.
— Просто оставьте меня в покое! — закричала я на неё. На самом деле я не хотела кричать на неё, и то, что я так сделала, заставило меня сожалеть. Выражение лица моей матери говорило о многом. Такой потрясённой и разочарованной я её ещё не видела. Она недоверчиво покачала головой, держа руку у рта. Мой отец подошёл и поднял руку.
— В свою комнату, сейчас же! Две недели домашнего ареста! — ругался он.
— Что? Из-за чего? Из-за того, что я просто прогулялась? Ты не можешь запереть меня! — Этого не может быть! Домашний арест? Мне уже шестнадцать, чёрт возьми!
— Не спорь, а теперь наверх! Никакого интернета, телефона, мобильника. Ни друзей, ничего. У тебя будет две недели, чтобы подумать о том, что ты натворила! — Мой отец не знал пощады.
— Что я натворила? Что? — О, нет, я не хотела так просто идти в свою комнату. Он кричал на меня? Пожалуйста. Тогда я накричу на него в ответ. Он не имел никакого понятия, что произошло.
— Кроме тебя кто-то ещё убежал в лес?
— Да... Сотня человек, которые не получили домашнего ареста! Это действительно смешно! — И во всем виноват Генри. И Софи... и Паул. Да, а ещё Сандра. — Которым также было не шестнадцать!
Мой отец хотел поспорить. Хорошо.
— Они были еще моложе! — Хорошо, я несу бред, но я была в бешенстве и находилась в безвыходном положении.
— Сейчас достаточно, иди в свою комнату, а там я буду с тобой разговаривать! — Отец теснил меня к дому, но я не хотела.
— Я ничего не делала! Я только защищалась! — я не хотела говорить этого, но оно само вырвалось.
— Почему защищалась? — мой отец остановился, а мама подошла ко мне.
— От кого? — спросила она озабоченно. Родители Генри также присоединились.
— Ты поссорилась с Генри? — спросила меня его мама.
Что я должна была теперь сказать? Тут было четыре взрослых, у меня не было против них ни единого шанса! Но всё-таки я же ничего не делала... Я только защищалась. Это было ошибкой? И я должна быть наказана? Я неуверенно переводила взгляд между моими родителями и родителями Генри.
— Генри что-то сделал тебе? — Мой отец хотел услышать ответ, но, когда я сказала бы его ему, он сразу же побежал бы к Генри, и произошло бы нечто плохое. Я была уверена в этом.
— Н... нет... — заикалась я. Чёрт! Он не должен попасть в беду из-за меня, даже если я была ужасно зла.
— Давай, выкладывай! Что он сделал? Осменты сказали, что ты кричала на него и выбежала прямо из его комнаты. Он прикасался к тебе? — Мой отец был в бешенстве и готов был разнести всё на мелкие кусочки.
— Что?! Нет! — Будто Генри был таким же извращённым парнем как Кристиан! Нет, он не был таким.
— Почему ты тогда кричала? Не ври нам! — Ах? Я не должна была врать? Я должна была рассмеяться, потому что мои родители, пожалуй, были здесь самыми большими лжецами. — Что такого смешного? — Папа упёр руки в бока.
— Генри сказал, что они только спорили... — вмешался Ричард Осмент.
— Никогда нельзя знать этого точно! — Мой отец поднял руку, жестом заставляя отца Генри молчать.
— Кто тут самый большой лжец? Пожалуй, это вы! — Сейчас было уже всё равно.
— Что, прости?! — проговорили мои родители одновременно.
— У вас у обоих есть интрижки на стороне! Я видела тебя с другой женщиной в городе, а ты, мама, у тебя есть довольно однозначные фотографии в смартфоне! Вы обманываете друг друга и скоро разведётесь! Но обманщица я? — Теперь надо брать быка за рога. Мои родители были так шокированы, что не могли ничего сказать.
— А сейчас я иду в свою комнату! — Это было, пожалуй, лучше всего. Я спешно пересекла террасу, взбежала по лестнице и заперлась в своей комнате. Я включила музыку на MP3-плеере так громко, что больше ничего не могла услышать. Ни стука в дверь, ни криков, ни звонка мобильника. Я хотела спокойствия, и если я теперь под домашним арестом, то так действительно правильно.
Такого спора между мной и родителями ещё не было. Это было ужасно. И Генри не было. Я так хотела ему позвонить...
Генри
Когда Юли выбежала из комнаты, я побежал за ней. Софи последовала за мной и удержала.
— Отпусти её! Это ничем не поможет. — Софи хотела как лучше, но я хотел поговорить с Юли.
— Всё пошло совершенно не так. Она сейчас думает, что мы все предатели, мы должны сказать ей, я больше не участвую в этом! — я вырвался от Софи и побежал вниз по лестницу, но меня словили родители.
— Минуточку! Что произошло? Это была Юли? Почему она выбежала из дома, плача? Что ты натворил? — Мой отец преградил мне дорогу. Я не мог смотреть ему в глаза. Что я должен был сказать?
— Я... мы ничего не делали. Я должен поговорить с ней! — Тем не менее он не пропускал меня. В этот момент появилась Софи.
— Мы только поссорились. Мы поговорим с ней, всё снова уляжется. — Но мои родители были непоколебимы.
— Юли обычно не такая. Она была совершенно расстроена! — Моя мать была обеспокоена. Она подошла к открытой двери, ведущей на террасу, где Юли оставила свою обувь. — Она даже не обулась. — Мы услышали мать Юли, которая кричала ей вслед.
— О, чёрт! — Это было нехорошо. Я побежал вместе с Софи и соседями к соседям. Болтены стояли в саду и растерянно смотрели на лес, простиравшийся за их садом.
