Раньше я не могла острить или отвечать с юмором, потому что была неуверенна в себе. Но сейчас мне нравится смотреть на мир другими глазами.
Так хорошо.
И никто не сможет у меня это забрать.
Сет зажимает мой подбородок между пальцами и углубляет поцелуй, когда я хочу отклониться. Его рука скользит на мою шею, потом он прислоняется лбом к моему и спрашивает:
— Почему я так сильно схожу от тебя с ума?
Я отклоняю голову назад, потому что есть только один человек, с которым я разделяла эту интимность.
— Нууу, наверное, потому что я классная!
Он смеется, шлепает меня по попе, и мы идем, держась за руки, дальше.
Все немножко идеально.
***
Сет готовится к предстоящему экзамену, а я лежу голая в его постели наверху в галерее и курю сигарету. Натянув одеяло до груди, смотрю вниз на его спину. На его обнаженную спину, кожу которой украшают татуировки. У него широкие плечи, он опустил голову, чтобы лучше видеть текст на своем ноутбуке, и, словно почувствовав, что я смотрю на него, поворачивает ко мне голову и говорит:
— Не смотри на меня так, иначе я поднимусь, детка.
Я дерзко улыбаюсь.
— А, может, я хочу этого, детка? — при этом высовываю обнаженную ногу из-под одеяла.
— Ты провоцируешь меня?
Закусываю нижнюю губу, гадая, может быть, я нашла второго Мейсона в смягченном варианте, но быстро отбрасываю эту мысль. Сет никогда бы не сделал того, что сделал он.
— Лежи там, я присоединюсь через тридцать минут, а теперь перестань меня соблазнять, нимфа, — серьезно просит он. Я смеюсь и поворачиваюсь, чтобы дотянуться к пепельнице, чтобы выбросить окурок. Да, я курю с недавних пор. Ладно, уже три года, но только потому, что не могла забыть Мейсона, и боль так сильно терзала меня, что я нуждалась в чем-то, что напоминает мне о нем. Запах сигарет был, пожалуй, самым знакомым. Я помню, как он прижимал губы к фильтру и сигарета тлела красным, когда он затягивался, и всегда пускал дым мне в лицо, хотя я ненавидела это. Но я даже глазом не моргала и не говорила, чтобы он прекратил. Сегодня я бы сделала это. Сегодня я бы многое сделала по-другому.
Черт, сейчас я нарушила свое трехминутное правило. В какой-то момент я установила себе особое правило. Чтобы было легче забыть его, я решила думать о нем не больше, чем по три минуты ежедневно. А сейчас их было, по меньшей мере, пять. Чтобы отвлечься, я, закатив глаза, беру телефон и открываю инстаграм. Уведомление о новом комментарии. Конечно, опять Бриджит, которая пишет какую-то ерунду.
Но это не Бриджит.
Под фотографией, которую я запостила последней, первая фотография с Сетом и подписью «Лето в Нью-Йорке», стоит «Зима в Чикаго». От Мейсона К. Раш.
Я замираю на месте с телефоном в руке, в то время как мое сердце грохочет, как сумасшедшее, поднимаясь в горло, в голову. До тех пор, пока я уже могу дышать. Прежде, чем могу остановиться, кликаю на его фото, которое ведет меня на его профиль, который я так долго избегала.
Вот и они.
Все фотографии.
Я замечаю, что совершенно забыла, какой он горячий и красивый.
Сейчас он даже горячее, чем тогда, а это уже что-то значит.
Он выглядит шире и еще мужественнее. Как будто такое вообще возможно. Он до сих пор не особо любит футболки, а татуировок на его теле стало еще больше. Я сглатываю.
Он работает в ФБР с Китоном, потому что на двух фотографиях он одет в униформу и очки.
— Ох, черт, — шепчу я и продолжаю листать, глаза так широко распахнуты, что начинают гореть. На одном снимке он сидит боком, смотрит на пол, с сигаретой в уголке рта. Затем появляется фотография, на которой он тренируется и делает подтягивания, при этом все его мышцы напряжены. Вот дерьмо! Фото собрало более тысячи лайков. Если бы я все еще была с ним, заставила бы его стереть ее, и, самое позднее, сейчас взорвалась бы. Также есть фотографии Мисси. На одной она одета в его солнцезащитные очки и кепку ФБР. Она выглядит такой милой, и мое сердце кровоточит.
При этом я глажу Венеру, которая лежит рядом со мной на кровати, крепче сжимая ее шерсть, как будто она в этом нуждается. Или я.
Вот фотографии с вечеринок.
Столы заставлены самым дорогим шампанским и виски.
«Сегодня мы отрываемся» написано внизу.
Чем дальше я листаю, тем развратнее фотографии.
Он взял себя в руки примерно полгода назад.
До этого фотографии доводят меня до белого каления.
Его рука на обнаженном женском бедре — в машине.
Он сфотографирован со спины, одет в одни лишь шорты… а перед ним на бортике сидит блондинка в купальнике, опустив ноги в воду.
Стол, покер, карты. Закат над Чикаго. И как он прислоняется к своему мустангу. Его фото с какой-то шлюхой в джакузи.
Фотография, где он под кайфом сидит в своем кресле, окутанный дымом. Это тот Мейсон, которого я знаю.
Листаю дальше.
