Конечно, милая.
Она проводит рукой перед моим лицом, когда доходит до нас, и я не могу удержаться от того, чтобы не закатить глаза. Ее лицо скривилось в усмешке, чтобы заверить меня, что я не прогадала.
— Ты, должно быть, Уиллоу. Приятно наконец-то познакомиться с тобой. Все в городе только о тебе и говорят.
Ее взгляд опускается на мой живот, и я обхватываю его руками, чтобы закрыть ей обзор.
Правда? Я скрещиваю руки. Посмотрим, как она будет выкручиваться.
— О чем?
Я только один раз ходила на ярмарку и в закусочную на обед. В остальное время я выходила из квартиры только на работу, а шоу Стеллы снимается в тридцати минутах езды от Блу Бич. Я держалась в тени, но я уверена, что она слышала обо мне из видео, снятого на ярмарке.
Мой вопрос удивляет ее. Я не хочу показаться грубой, но то, как пристально она смотрит на меня, само по себе грубо.
Она подает сигнал между мной и Далласом.
— Что вы двое проводите ужасно много времени вместе. — Ее улыбка яркая и фальшивая. — Ты из большого города, как и маленькая невеста Хадсона, верно?
— Конечно. Я ее лучшая подруга и помощница.
— Понятно, — говорит она. — Как долго ты планируешь здесь оставаться? Ты, наверное, скучаешь по Лос-Анджелесу. Здесь довольно скучно.
— Синди, — предупреждает Даллас.
Она оборачивается, чтобы улыбнуться ему.
— Что? Я только представляю себя новому человеку в городе... — Ее внимание снова переключается на меня. — Гость? Житель?
— Житель, — рычит он ей в спину. — Уиллоу – новый житель Блу Бич, так что иди и передай это в свой клуб сплетен и прекрати ее допрашивать.
Она бросает мне плоскую улыбку, поворачивается, чтобы уделить ему внимание, и проводит рукой по его груди. Он отшатывается.
— Хочешь, я приготовлю вам всем ужин сегодня вечером? Я могу принести свою жареную курицу, которую ты так любишь. — Она смотрит на Мейвен с более фальшивой улыбкой, чем та, которую она подарила мне. — Разве ты не говорила, что это твое любимое блюдо, дорогая?
Мейвен качает головой.
— Жареная курица моей бабушки – моя любимая.
Даллас посмотрел на Синди.
— Как бы я ни был рад поболтать и отказаться от твоей компании, у нас есть дела. Наслаждайся своим днем.
— Позвони мне, — поет она ему.
На этот раз она обхватывает его руку, и он вырывается из ее хватки, сузив на нее глаза.
— Прекрати. — Он отступает от нее и обхватывает Мейвен за талию. — Ты готова идти, милая?
Я бросаю Синди самый грязный взгляд, на который только способна, прежде чем сесть в машину.
Она приносила ему ужин? Он сказал, что готовит каждый вечер.
Даллас садится в машину и наклоняется ко мне.
— Не позволяй своим мыслям уходить туда. Дай мне преимущество, и мы поговорим об этом.
Я киваю. Мое сердце болит от ревности, ужаса и предательства.
Даллас заводит машину с огнем в глазах.
***
— Walkers! Walkers! Walkers! — кричит Мейвен через двадцать минут езды домой. — Папа, ты обещал!
Даллас похлопывает меня по бедру.
— Ты голодна?
— В Walkers официанты грубы с тобой! — говорит Мейвен. — Это очень, очень, очень, очень смешно! Однажды они сказали папе, что у него нос больше, чем рог носорога.
Я смеюсь и поворачиваюсь на своем сиденье, чтобы улыбнуться ей.
— Не может быть. — Я фальшиво понижаю голос и прижимаю руку ко рту. — Хотя я прекрасно понимаю, о чем они говорят.
Мейвен разражается приступом смеха.
— Эй, вы, — вклинивается Даллас. — Это должна быть та часть, где ты заступаешься за своего отца и утверждаешь, что у меня нос, не такой как у носорога. — На этот раз его рука ложится на мою ногу, когда я поворачиваюсь обратно. — Ты не против остановиться?
