Я старалась сдержать слезы, которые угрожали выдать меня. Его поощрение, его уверенность, что я достигну своей мечты, это значило больше для меня, чем я вообще могла ожидать.
— Что насчет тебя? — спросила я, стараясь говорить естественно. — После нашей поездки...
Он пожал плечами.
— Я не знаю. Мама и папа всегда ожидали, что я стану военным.
— Ты этого хочешь?
Мне удалось подавить дрожь при мысли снова быть втянутой в жизнь на военных базах.
— Нет, я так не думаю. Я имею в виду, отчасти это будет хорошо, но я бы хотел путешествовать.
— Путешествия — это не работа, — рассмеялась я. — Если ты не хочешь работать на круизном судне.
— Может, — сказал он, улыбаясь. — Ты можешь быть писателем-путешественником, а я... буду носить твой багаж.
— Звучит как план.
Он наклонился и поцеловал меня, так что я могла почувствовать улыбку на его губах.
Этот поцелуй был другим: более расслабленным, менее отчаянным — просто сладким и любящим. Я погладила его щеку, и он счастливо вздохнул, прижавшись к моей руке.
— Я знаю, — сказал он, внезапно сев. — Я буду учить тебя серфингу. Ты сказала, что хочешь учиться...
— Нет-нет! Это Донна сказала, что я должна...
— Ты трусишь?
— Да! Вода слишком холодная.
Он рассмеялся.
— Для этого есть гидрокостюмы. Ты будешь в порядке. Я знаю место к северу от Ла-Хойя, где мы сможешь арендовать оборудование. Давай! У нас есть пара часов. Ты можешь забросить меня на работу на обратном пути. Мы все успеем.
У меня правда не было желания погружаться в холодные воды Тихого океана, но его энтузиазм был таким заразительным. Может, это была его безрассудность или его непробиваемый интерес к жизни. Может, я просто больше не боялась жить.
— Ладно, пойдем!
Мы оставили машину рядом с повидавшей виды лачугой с арендой оборудования для серфинга, что располагалась над небольшой уединенной бухтой. Вода была бирюзовой, я представляла, что такой же цвет был у Средиземного моря, и задумывалась, увижу ли я его когда-нибудь море, у которого мой папа жил, когда был маленьким мальчиком.
— Привет, чувак, — сказал владелец лачуги. — Давно не виделись.
Я мгновенно почувствовала тревогу. Мне не нравилось, что Себастьян привел меня туда, где его знают. Мой взгляд беспокойно взлетел к его, и он успокаивающе сжал мою руку.
— Да, можем мы взять пару костюмов, топов и доску?
— Конечно, чувак.
Себастьян позволил владельцу пройти вперед, затем прошептал мне в ухо:
— Не беспокойся, он говорит это каждому. Он понятия не имеет, кто я. Это круто.
Я пыталась расслабиться, но мое тело по-прежнему напрягалось от скачка адреналина — я слабо улыбнулась.
Владелец умело нашел нужные размеры и передал нам пару обрезанных гидрокостюмов, пару спортивных топов, чтобы надеть под неопрен, и огромную тяжелую доску. Я была рада, что Себастьян засунул ее подмышку, она была слишком широкой для моих рук.
— Это будет стоить двадцать баксов, — растягивал слова владелец.
Прежде чем я смогла остановить его, Себастьян вытащил бумажник и протянул парню несколько купюр.
— И мне нужна кредитка для залога, чувак.
Глаза Себастьяна мерцали неуверенностью. Я знала, что у него нет кредитки, и я была не рада идее отдать свою, на которой написано «миссис Кэролайн Уилсон».
— Как насчет того, что мы дадим ключи от машины? — сказал Себастьян, быстро обдумав. — Мы припарковались недалеко.
Он указал на мой старый «Форд».
— Чувак, этот кусок дерьма ничего не стоит!
— Ой, да ладно тебе! Что мы можем сделать? Бежать по шоссе, неся в руках доску?
Владелец, сдавшись, поднял руку.
— Ладно-ладно, но только потому, что у твоей девушки такая милая улыбка, чувак!
Я быстро его поблагодарила, когда злой Себастьян начал тянуть меня за дверь.
