Лина приподняла брови.
— Это что за фигня?
— Собака. По крайней мере, я думаю, что это собака, — сказал я ей.
— Так вот что ты делал? — спросила она, обходя меня и направляясь к трубе.
— Нет. Я два-три раза в неделю втискиваюсь в водоотводные трубы. Того требуют должностные обязанности.
— Смешной ты, красавчик, — сообщила Лина через плечо, опускаясь на четвереньки перед трубой.
Я стиснул кожу между моими бровями и постарался не обращать внимание на её провокационную позу, поскольку моё возбуждение и без того вспыхивало на раз-два.
— Ты испортишь свою одежду, — предупредил я её, глядя на голубое небо, а не на неё, пока она ползла на четвереньках.
— Для этого и существует стирка и шопинг, — ответила Лина, засовывая голову в трубу.
Я сердито посмотрел на свою эрекцию, которая выпирала под ширинкой и ремнём.
— Привет, милая. Ты не хочешь выйти сюда, чтобы я привела тебя в порядок?
Она говорила — ворковала — с собакой. Я это понимал. Но что-то глупое и отчаянное во мне среагировало на её успокаивающий, гортанный тон.
— Давай я сам разберусь, — сказал я в основном её прекрасной заднице в серых леггинсах.
— Какой хороший мальчик или девочка, — пропела Лина, после чего высунулась обратно. На её щеке и рукавах виднелись пятна грязи. — У тебя в машине есть еда, красавчик?
И почему я сам об этом не подумал?
— Есть немного вяленой говядины в бардачке.
— Не против поделиться своим перекусом с нашим новым другом? Думаю, я сумею подманить его или её поближе и схватить, если покажу что-нибудь заманчивое.
Что-то заманчивое — это она сама. Я бы полз на брюхе по застывшей грязи, чтобы получше полюбоваться ей, но то я, а не какая-то замёрзшая потерявшаяся собака.
Я пошёл обратно к своему внедорожнику, приказывая крови отлить от паха. Я нашёл вяленую говядину, затем взял ещё несколько вещей из багажника, лежавших там на случай чрезвычайной ситуации — в том числе затягивающийся поводок, собачью миску и бутылку воды.
Когда я вернулся с вещами, Лина залезла в трубу аж по талию, лёжа на животе. Я присел на корточки рядом и заглянул внутрь. Мой крохотный комок грязной шерсти подвинулся ближе и находился почти на таком расстоянии, что мог лизнуть или укусить.
— Будь осторожна, — предупредил я её. Меня преследовали видения о бешеных белках.
— Эта сладкая малышка на меня не нападёт. Она испортит эту очень хорошую кофту, когда я буду с ней обниматься. Но оно того стоит. Не так ли, принцесса?
В моей груди нарастала тревога. Я не пытался понять, что спровоцировало это чувство. В последнее время поводом становилось что угодно.
— Лина, я серьёзно. Это полицейские дела. Дай мне самому разобраться, — твёрдо сказал я.
— Ты только что заявил, что спасать дрожащую дворняжку — это полицейское дело? — её голос отражался зловещим эхом.
— Я не хочу, чтобы ты пострадала.
— Я не пострадаю, а даже если и пострадаю, я сделала выбор, и мы оба можем с этим смириться. Кроме того, ты со своими геройскими широкими плечами сюда вообще не влезешь.
Мне надо было вызвать службу отлова животных. Тощий Деке прекрасно влез бы сюда.
Я толком ничего не видел, но похоже, пёсик подвинулся ближе, чтобы осторожно понюхать протянутую руку Лины.
— Говядинки мне, Нэш, — потребовала Лина, протягивая другую руку и шевеля пальчиками.
Мой наполовину вставший член всё ещё не мог игнорировать то, как эти леггинсы обегали её задницу. Но я сумел разорвать пакетик с вяленым мясом и положить немного в её ладонь.
Лина забрала угощение и потянулась к собаке.
— Вот, лапочка.
Маленький грязный комок шерсти робко пополз к её руке.
Маленькие собаки тоже кусались. Лина не сумеет защититься от нападения. А ещё надо беспокоиться о таких вещах, как инфекции. Кто знает, какие паразиты обитали в этой замёрзшей дворняжке? Что, если Лина подхватит инфекцию, или ей потребуется операция по реконструкции лица? И всё это на моей совести.
Лина продолжала издавать чмокающие звуки, и собачка подвинулась ближе, а моё сердце угрожало пробить грудную клетку.
— Ты посмотри. Славный кусочек говядинки. Весь твой, — сказала она, заманчиво помахивая вяленым мясом перед собакой.
Я взялся руками за бёдра Лины и приготовился тянуть.
— Нет, хороший парень просто обнимает меня сзади. Он вовсе не пугает тебя своей жуткой аурой, — продолжала она.
— Нет у меня жуткой ауры, — пожаловался я.
