Я не мог найти слова, так что довольствовался кивком.

Мы проводили их взглядами.

— Ты в порядке? — спросила Лина, слегка царапая ногтями мою спину.

— Да. В порядке. Пошли, — я завёл её в дом и вверх по лестнице. На заднем дворе только что раздался взрыв ликования, так что я предположил, что Нокс и Наоми вернулись после пост-свадебного секса.

— Куда мы идём? — спросила Лина.

— Надо тебе что-то показать, — сказал я, открывая дверь и подталкивая её внутрь.

— О Господи. Это твоя комната? — спросила она, подмечая узкую кровать под клетчатым покрывалом, полки с трофеями и другие мальчишеские безделушки.

— Это было моей комнатой. Я сказал Наоми, что она может сделать тут ремонт, но видимо, у неё ещё не дошли руки.

Я закрыл дверь и запер замок.

— Секс на свадьбе твоего брата? — лукаво протянула она. — Вау, вау, красавчик. Производишь на меня впечатление.

Я расстегнул ремень, а она облизала губы. Одного лишь вида этого розового язычка и влажных губ хватило, чтобы я затвердел.

— В последнее время много думал.

— Когда у тебя было время думать? Большую часть последних двадцати четырёх часов мы уворачивались от пуль, — поддразнила она.

— Да в каждый момент бодрствования с тех пор, как я нашёл тебя на лестнице у моей квартиры, — я подтолкнул её, чтобы она уселась на мою старую кровать.

— Это немало размышлений.

— А ты непростая женщина. Нужно много размышлений и планирования, когда дело касается того, как убедить тебя выстроить жизнь со мной, — я спустил брюки по бёдрам.

Её глаза не отрывались от моего паха, и я почувствовал пульсацию, зародившуюся в моём члене от её внимания.

Я подцепил большими пальцами резинку боксеров-брифов.

— Если ты думаешь, что твой член (каким бы великолепным он ни был) считается за некий грандиозный жест, показывающий, что ты настроен серьёзно, то тебе надо ещё раз засесть за планирование.

Она уже разводила колени на краю матраса. Я мечтал задрать весь этот шёлк до её талии и взять её. Показать, как сильно я в ней нуждался. Напомнить, как сильно она меня хотела.

Но сначала надо сделать кое-что ещё.

Я развернулся.

— Возможно, я буду готова принять твою задницу как гранди...

Её слова оборвались, когда я дёрнул своё бельё вниз.

— Нэш! — ахнула она.

Я попытался обернуться через плечо, чтобы оценить, что она думает.

— Проклятье, это было глупо. Надо было набить в другом месте. Где-нибудь так, чтобы я мог тебя видеть.

Чем я думал? Женщина вроде Лины заслуживала полночного предложения руки и сердца посреди сафари с фейерверками и бл*дскими львами. А не...

— Ангельские крылышки, — прошептала она, проводя пальцами по свежей татуировке.

Я вздрогнул.

— Бедный малыш, — поддразнила она. А затем я ощутил, как её губы скользнули по моей ягодице.

Мой член среагировал соответствующим образом.

— Поверить не могу, что ты набил для меня татуировку. На заднице. Ты же понимаешь, что теперь всё официально. Твоя задница принадлежит мне. Все женщины этого города будут безутешны. Ибо я непременно расскажу им об этом. На самом деле, мне нужен телефон. Я хочу сделать фотку.

— Ангел, — произнёс я.

— Что?

— Она ещё не закончена.

— Я это вижу.

— Кое-кому приспичило быть похищенной в процессе набивания татуировки. Но я не это имел в виду.

— А чего не хватает? — спросила она.

— Нашей даты. Самого счастливого дня в моей жизни.

Она притихла так надолго, что я повернулся, всё ещё придерживая штаны на бёдрах.

— Нокс набил сегодняшнюю дату на сердце. Семейная традиция, — сказал я.

Эти прекрасные карие глаза блестели от слёз. Её полные красные губы дрожали.

— Создай жизнь со мной, Ангелина. Можешь бояться так сильно, как только хочешь, потому что я не боюсь. Я буду сильным за нас двоих.

Она кивнула, и единственная слезинка скатилась по её щеке. Я присел перед ней на корточки, стёр её большим пальцем, затем потянулся за поцелуем.

Но Лина остановила меня.

— Но я же всё равно получу кольцо, верно? — в её глазах искрили радость и озорство, смешивающиеся со слезами.

Я улыбнулся.

— Я уже договорился о встрече с ювелиром на завтра.

Лина наклонилась ближе, пока наши рты не оказались на расстоянии одного вздоха.