Она тихонько взвизгнула и убрала ноги с моей талии.

— Я уж думала, ты не попросишь.

Мой телефон завибрировал в кармане, и я извлёк его.

Затем улыбнулся и показал Лине экран.

— Зачем тебе звонит моя мама?

— Видимо, ты пропустила несколько звонков.

— Я подумала, что мы могли бы вместе рассказать им про эту ночь, — виновато протянула она.

— Ты моя прекрасная большая трусиха, — поддразнил я.

А потом выхватил ключи из её руки и бросил ей мой телефон.

— Я поведу. Ты говори.

— Ладно, но я надеюсь, что ты как мой жених готов к родителям, которые не уважают личные границы или право на уединение и которые точно скоро заявятся в Нокемаут знакомиться с тобой.

— Мне уже не терпится, Ангел.

Эпилог. Нэш

Просто чёртово чудо, что мы до сих пор стояли... и тем более стояли здесь. Тэйт Дилтон мёртв. Дункан Хьюго арестован. Я не потерял работу. И все, кого я любил, были в безопасности и здесь. Некоторых немножко потрепало. Но мы были здесь, и это главное.

Задний двор у дома моего брата по такому поводу был украшен не без помощи Матери Природы. Солнце сияло. Небо было голубым. Осенние деревья осыпали гостей яркими красками, пока ручей журчал по камням и поворотам, добавляя знакомой музыки к живой гитаре.

Ряды скамеечек в деревенском стиле, заполненные радостными гостями, смотрели к деревянной беседке, которую Нокс и Лу построили вместе.

Мой брат стоял лицом к проходу, обрамлённому тыквами, и выглядел так, будто вот-вот заблюёт свой костюм и галстук. У него был порез на лбу, синяк под одним глазом, а несколько костяшек пальцев были заклеены пластырем. Я сам щеголял несколькими синяками, а плечо сильно ныло.

Под беседкой стоял Джастис Сент-Джон, приготовившийся регистрировать свадьбу и для такого случая сменивший свой обычный комбинезон на угольно-серый костюм.

Усмехающийся Люсьен и Джеремайя заняли места возле меня. Мы вместе поддерживали моего брата.

Мама Наоми в симпатичном золотистом платье с энтузиазмом показывала большие пальцы вверх из первого ряда. Напротив неё Лиза Джей достала фляжку из-под коричневого кардигана цвета детской неожиданности и сделала глоточек. Рядом с ней я с удивлением увидел нашего отца. Он выглядел... хорошо. Здоровым. Присутствующим здесь. Он надел костюм и галстук, который постоянно теребил. Рядом с ним сидел незнакомый мужчина.

У меня не было времени делать выводы, потому что музыка изменилась, и появилась она.

Лина ступила в проход между скамейками, одетая в алое платье, которое струилось по ней как мазок кисти заворожённого художника. Её фингал не совсем скрывался макияжем, на руке виднелась повязка, губы были накрашены красной помадой, а в волосы вплетался нимб цветов.

Я в жизни не видел ничего красивее.

Моё горло сдавило, пока она неспешно шла в мою сторону. И я точно знал, что мне не терпится увидеть, как она пойдёт по другому проходу ко мне. К нашему алтарю.

Я хотел пойти к ней. Прикоснуться к ней. Подтащить её к Джастису и сделать всё официальным. Но для этого будет время. После. Теперь у нас есть всё время в мире.

Её глаза не отрывались от меня, и эта её лукавая, знающая улыбка согревала каждый уголок моей души.

Моя.

Она оторвала от меня взгляд и остановилась перед Ноксом.

— Поздравляю, Нокс, — прошептала она. Он потянулся и привлёк её в крепкие объятия, а его кадык с трудом дёрнулся от глотка.

Толпа умиленно ахнула, когда мой брат выдавил надломленное «Спасибо, Линс».

Она отстранилась.

— Они обе такие красивые, — добавила Лина, а потом встала передо мной. — Отлично выглядишь, красавчик.

В её волосах был ландыш. Впервые за долгое время я почувствовал присутствие обоих моих родителей.

Я чертовски шокировал её и всех остальных, положив ладонь на её шею сзади и притянув к себе для быстрого крепкого поцелуя. В толпе послышались вздохи и смешки.

— Взаимно, Ангел, — сказал я, оборвав поцелуй.

Она улыбнулась мне с тысячью обещаний в глазах, после чего предложила жесты «дай пять» Люсьену и Джеремайе. Люсьен подвинулся, давая ей встать между нами двоими, и я почувствовал, как ладонь Лины поглаживает меня по спине.

Следующей по проходу двинулась Фи в облегающем золотистом платье, вышагивая так, будто это был подиум. Её густые тёмные волосы были распущены, а дикие кудри усмирялись ободком с цветами. Она послала Ноксу воздушный поцелуй, после чего встала с противоположной стороны беседки. Стеф и Слоан были следующими в процессии. Стеф в костюме флиртующе подмигнул Джеремайе, затем двумя пальцами показал на свои глаза и на Нокса.

Слоан в платье цвета ржавчины с пышной юбкой плыла к нам, выглядя как лесная фея. Её светлые волосы были убраны в высокую причёску. Ободок с белыми цветами виднелся на голове. Она смотрела прямо перед собой, пока не дошла до нас.

Затем она одарила Нокса улыбкой сквозь слёзы, в которой было так много любви и надежды. Я услышал, как Люсьен резко втянул воздух позади меня, и гадал, не пробила ли эта улыбка его броню.

А потом вышла Уэйлей. Эта храбрая, прекрасная девочка выглядела как никогда счастливой, практически вприпрыжку идя по проходу в жёлтом платье с юбкой из тюля. Её волосы были завиты в тугие кудряшки, и в них виднелись вплетённые маргаритки.

Плечи Нокса передо мной слегка затряслись, пока он подавлял волну эмоций. Он держался как можно дольше и сломался только тогда, когда его дочь дошла до первого ряда. Нокс поднял её и стиснул в сокрушительном медвежьем объятии. Ручки Уэйлей обвили его шею и крепко держали. По её щекам скатилось две слезинки, и она уткнулась лицом в плечо Нокса.

Этот ребёнок столько всего пережил, но сегодня я впервые увидел её плачущей.

Аманда издала икающее рыдание и начала раздавать бумажные салфетки как конфеты, направо и налево.

— Люблю тебя, ребёнок, — пробормотал Нокс срывающимся голосом.

Он поставил её на ноги, и Уэйлей вытерла слёзы.

— Ага. Наверное, я типа люблю тебя тоже и всё такое.

Фи шумно высморкалась, а Слоан смотрела вверх на деревья и старалась не моргать.

— Ты и твоя тётя — это две лучшие вещи, что когда-либо случались со мной, — сказал Нокс, приподнимая её подбородок, чтобы Уэйлей посмотрела на него.

На секунду мне показалось, что она разрыдается, но тут Уэйлей призвала свою внутреннюю упрямую силу и задавила эмоции. Из неё выйдет славная Морган.

— Не раскисай. Если ты раскиснешь, это всё займёт целую вечность, а я хочу торт, — приказала она.