— Это допрос, шеф? Мне нужен адвокат?
Мой взгляд был жёстким, неуступчивым.
— Это ты мне скажи, — ответил я. Я настраивался на ссору. Я нуждался в этом сильнее, чем в следующем вдохе.
Она ответила на мой взгляд собственной злостью.
Я поддался нужде и обхватил пальцами её локоть. Ненавидя то, как я реагировал на ощущение её под своей ладонью, я выдвинул стул и усадил её туда.
— Сядь. Говори.
Её подбородок непокорно задрался.
— Если следующие слова не будут объяснением, почему, бл*дь, ты навещала Тину Уитт и искала Дункана Хьюго, тогда богом клянусь, я немедленно потащу тебя в участок, и остаток ночи ты будешь сидеть в камере, одетая в одно лишь банное полотенце.
— Ты поднимаешь шумиху на ровном...
— Я доверял тебе, Ангелина. Я открылся тебе, а ты играла со мной.
Я увидел, как она вздрогнула, а потом скрыла это за оскорблённой злостью.
— Я не играла с тобой. Извини, что твои чувства оказались задеты. Это не входило в мои намерения.
— Господи, извиняешься ты ещё хуже, чем Нокс, — заметил я.
— Я просто делаю свою работу! Это не преступление.
Я хлопнул ладонью по столу.
— Проклятье! Зачем ты ищешь Хьюго?
Она должна была испугаться, но не испугалась. Она выглядела готовой врезать мне.
— Что заставило тебя приехать сюда? Что заставило тебя втереться ко мне в доверие, спрашивать о стрельбе? Что загнало тебя в мою постель разговорами о бл*дских панических атаках и потере памяти?
— Вот тут тебе лучше сдать назад, — произнесла она с ледяным спокойствием.
— Не пытайся говорить мне, что я сейчас могу и не могу делать, Лина. У меня был пи**ец какой долгий день, и ты делаешь его ещё дольше.
— Я собиралась сказать тебе.
Я окинул её взглядом с головы до пят и велел себе не реагировать на то, как её грудь вздымалась от каждого вздоха.
— Вот как ты собралась это разыграть?
— Я не играю. Поэтому я написала тебе сегодня, идиот.
— О, так ты не беспокоилась, что Люсьен настроит меня против тебя с помощью правды?
— Он не знал правды. А я по глупости посчитала, что я должна сказать тебе сама.
Я толкнул в её сторону листок с лицом Дункана Хьюго.
— Говори. Немедленно.
Лина замолчала, и я буквально слышал, как она просчитывает варианты.
— Будь по-твоему, — я двигался так быстро, что она не ожидала моего приближения. Я опустил плечо пониже, здоровой рукой обхватил её за талию и взвалил себе на плечо. Её пушистые тапочки полетели в разные стороны.
— Нэш!
— Я дал тебе шанс сделать это здесь, — сказал я, направляясь к двери.
— Не смей! — провизжала Лина, сопротивляясь, и я шлёпнул её по заднице, чтобы лежала смирно. Другая моя ладонь сомкнулась на её голом бедре. Я мгновенно затвердел, и это взбесило меня ещё сильнее. Но мой член, похоже, не переживал о таких вещах как предательство.
Я добрался до двери и только потом услышал то, чего хотел.
— Ладно! Иисусе. Твоя взяла, гигантский ты засранец.
— Как там твоё сердцебиение? — спросил я, едва увернувшись от пинка в пах.
— Клянусь Богом, я заставлю тебя петь сопрано, — произнесла она как будто сквозь стиснутые зубы.
Я снова двинулся к двери.
— Тебе придётся ехать на заднем сиденье, и мне определённо придётся надеть наручники, — сообщил я будничным тоном. — Надеюсь, это полотенце удержится. Слухи наверняка разнесутся очень быстро. Не могу обещать, что твои фото при задержании не попадут в газеты.
— Ладно! О Господи! — она обмякла на моём плече. — Просто опусти меня, и я расскажу тебе всё.
